Рядом с Анфисой зашелестела шелковая блузка. Ольга Ворганг звучно сглотнула и произнесла хрипловатым голосом:

– Что прикажете мне делать, Платон Альбертович? Для меня осталась какая-нибудь работа?

– Тебе, Ольга, прикажу ру-ко-во-дить. Надеюсь, мы с тобой вкладываем один смысл в это слово.

До самого обеда в офисе «Фортуны» были слышны только обрывистые фразы и стрекотание клавиатур. Анфиса использовала это время, чтобы еще раз внимательно изучить досье на Маргариту и Вадима. Их фотографии она разместила в качестве обоев на рабочем столе.

Что делать с Вадимом она уже знала: идею подсказали события последних часов в ее собственной жизни. Да и Маргарита казалась вполне податливым субъектом. Вся проблема была именно в том, чтобы каким-то образом успеть сразу в двух местах. Ведь точек пересечения между этими персонажами не было вообще, нужно было их создать искусственно. Пожалуй, Падзеев был прав, приставив к Анфисе напарника. Другое дело, что его выбор по-прежнему вызывал одно сплошное недоумение.

После утренней планерки Анфиса несколько раз пыталась заговорить с Воркуновичем. Но тот каждый раз демонстративно зажимал телефонную трубку между плечом и ухом, ворошил на столе свои карты и жестами показывал, чтобы она подошла позже. В ответ Анфиса делала шагающего человека из пальцев и указывала на свой стол в другой части зала: мол, подойди, пожалуйста, как закончишь очередной важный разговор.

Ближе к обеденному перерыву Воркунович, наконец, оставил в покое телефон. На его лице отразилось смирение вперемежку с легкой грустью. Анфиса боковым зрением увидела, как он пытается запихать в нижний ящик стола свои многочисленные карты.

– Красивые пейзажи. Ты сам их делал?

Анфиса осторожно развернула к себе стопку фотографий, лежащих возле Артуровского компьютера. Из-за стола показалась зарубцованная макушка.

– Это же Красноярские столбы? – спросила она, взяв в руки карточку с изображением красноватых каменных исполинов на фоне заката. – Я была там в детстве, очень живописные места.

Большая рука в вязаном свитере тут же выхватила у нее фотографию и положила обратно.

– Живописные, – проговорил Воркунович, вылезая из-под стола. – Живописцев там немало, все скалы изгадили своей живописью.

– Артур, мне очень нужна твоя помощь. Надеюсь, сейчас ты освободился и мы можем обсудить, как будем действовать вместе?

Ответа не последовало. Немногословный собеседник принялся протирать компьютер салфетками. Анфиса глубоко вздохнула.

– Я понимаю, что тебя ничуть не осчастливило распоряжение Платона Альбертовича. Да я сама бы злилась, если бы у меня забрали все наработки по природе и заставили заниматься какими-то амурными делами! Но нам с тобой надо как-то подружиться…

– Это не просто наработки. Если хочешь знать, это дело всей жизни. Ты хоть представляешь, каких усилий мне стоило договориться с тупоголовыми зелеными, чтобы они соизволили вылететь в Камбоджу? А беляки? Ты знаешь, сколько беляков пустили бы на шубы для дамочек вроде твоей начальницы, если бы не специализированный отдел «Фортуны»? Теперь всем этим будут заниматься студенты-практиканты, у которых не хватает даже ума сдать с первого раза КСЕ.

– Артур, через несколько минут начнется обеденный перерыв. Я предлагаю не спорить на голодный желудок и перекусить вместе, а заодно – обсудить наши планы. Ты знаешь поблизости какое-нибудь кафе, где вкусно кормят?

На секунду ей показалось, что вертикальные морщины на его лбу стали разглаживаться. Он, наконец, посмотрел на нее изучающе, почесав щетину.

– Знаешь, как завлекают самку морские коньки? Они имеют в своем репертуаре около четырехсот песен. Киты – вообще могут петь серенады почти сутки напролет. А вот ежики берут упрямством: они могут несколько часов кружить возле самки, добиваясь спаривания. Донеси эту информацию до своего Вадика, научи его подобным манерам – и убеди стать мужиком со стареющей блондинкой. Вот тебе мой бесплатный совет. Чем черт не шутит, вдруг у них появится потомство и продолжится славный род Кузиных с Шушар! Можешь не благодарить.