Мне чрезвычайно повезло, что я не просто сотрудничал с Полом в это время, но и подружился с ним. Особенно мне нравится в нем то, что он не только зарабатывает большие деньги для себя и своей клиентуры, но и является одним из самых щедрых филантропов в мире. На протяжении многих лет я наблюдал, как его благотворительный фонд «Robin Hood» вырос от простого замысла использовать возможности свободного рынка для искоренения бедности в Нью-Йорке до заведения, которое журнал «Fortune» назвал «одной из самых инновационных и влиятельных благотворительных организаций нашего времени». К настоящему времени «Robin Hood» выделил уже свыше 1,45 миллиарда долларов на всевозможные гранты и поддержку инициатив, изменивших жизни миллионов людей.

За свою жизнь я усвоил много уроков, и некоторые из них были весьма болезненными, поэтому одна из целей данной книги состоит в том, чтобы помочь вам избежать тех же ошибок. Уолл-стрит оставил на мне несколько шрамов. Я вывел свою компанию на биржу, когда мне было 39 лет, и мог своими глазами наблюдать, как мое личное состояние за несколько недель возросло до 400 миллионов долларов, а затем столь же резко испарилось, когда в 2000 году лопнул мыльный пузырь интернет-компаний.

Но эта «корректировка» фондового рынка была пустяком по сравнению с тем, через что нам пришлось пройти в последние годы. Кризис 2008–2009 годов стал самым жестоким после Великой депрессии. Вы помните, каково было наблюдать, как финансовый мир приближается к своему концу? Промышленный индекс «Dow Jones» упал на 50 процентов, потянув за собой накопления в рамках пенсионной программы 401(k). Земля ушла из-под ног рынка недвижимости, и цена вашего дома разом снизилась на 40 процентов, если не больше. Миллионы людей потеряли все, что было заработано за долгие годы тяжкого труда, а кроме того, многие миллионы потеряли еще и работу. В эти ужасные месяцы в мой адрес поступало больше телефонных звонков от людей, нуждавшихся в помощи, чем когда-либо прежде. Ко мне обращались парикмахеры и миллиардеры. Люди говорили, что потеряли жилье, что все их сбережения пропали, что они не могут отправить детей в колледж. Это больно ранило мое сердце, поскольку я хорошо знал, что они чувствуют.

Я усердно работал, и финансовые успехи не обходили меня стороной, но так бывало не всегда. Я рос в Калифорнии, в пыльной долине Сан-Габриэль, и в детстве у меня было четыре отца. Я хорошо помню, что не брал трубку телефона и никому не открывал дверь, поскольку знал, что за ней может стоять коллектор, пришедший выколачивать долги за просроченные счета, а денег у нас не было. Будучи подростком, я очень стеснялся, что мне приходится ходить в школу в одежде, купленной за 25 центов в благотворительном магазине для бедняков. Дети могут быть очень жестокими, когда видят, что ты не из их круга. А сегодня совершать покупки в таком магазине считается «крутым». Вот и поди разберись! А когда я наконец купил себе первую машину – весь побитый «Volkswagen Beetle» 1960 года выпуска, – оказалось, что в ней не включается задняя передача, поэтому мне приходилось парковаться на склоне. Кроме того, мне не на что было ее заправлять. К счастью, мне так и не сумели внушить, что такова жизнь и что с этим надо смириться. Я нашел способ бросить вызов обстоятельствам. Но из-за полученного в молодые годы опыта у меня до сих пор сжимается сердце, когда я вижу, как кто-то страдает. А 2008 год принес людям столько страданий, сколько мне не приходилось видеть за всю жизнь.

Сразу же после биржевого краха все были согласны, что необходимо как-то реформировать систему. Я ждал, когда же начнутся эти обещанные изменения, но шли годы, а все оставалось, как и прежде. Чем больше я узнавал об истинных причинах финансового кризиса, тем сильнее во мне закипала злость. Последней соломинкой стал документальный фильм с участием Мэтта Деймона «Инсайдеры» («Inside Job»), получивший Оскара. В нем рассказывалось о мошенниках с Уолл-стрит, проворачивавших на наши деньги безумно рискованные операции и едва не опрокинувших всю экономику. И какое же наказание они понесли? Их вытащили из трясины на деньги налогоплательщиков, и на них же возложили задачи по восстановлению финансовой системы. Досмотрев фильм до конца, я был зол, как никогда, но моя злость трансформировалась в вопрос: «Что я могу сделать?»