С одной стороны мы уже знаем, что природу социальными конструкциями не исправишь, и биологическая ценность женщины только растет. В самом деле. Красивая молодая женщина, как ни будь она успешна в своей профессиональной карьере, в личных отношениях с мужчинами вряд ли будет себя вести как мужчина, даже если ее финансы позволяют ей это. Придет ли ей в голову ухаживать за своим избранником? Оплачивать его капризы? Покровительствовать? Она безусловно может на какое-то время помочь материально, дать взаймы, оплатить расходы и т. д. Но не более. Ухаживать и добиваться – привилегия мужчины.

И поэтому, если не мысленно, а на самом деле думать, то несложно понять, что пока ценность имеется, всегда найдутся желающие ее продать. Пусть и не все, пусть и не всегда. Но как бы общество ни старалось снабдить женщин легкими деньгами, отговорить или запретить, продажа тела для некоторых из них всегда будет еще легче и еще проще. Поэтому общественная ценность женщины вообще оказывается легко конвертируемой индивидуальной прибылью женщины в частности.

Кстати, а чему нас учит проституция? Нет, не тому, что подумал уважаемый читатель. Она учит нас тому, что биологическая ценность – на самом деле есть стоимость. Но это философски, а по-русски говоря, биологическая ценность есть всеобщая, дополнительная, денежная выгода, данная женщинам, что разрушает на корню всякую видимость «равенства». В этом месте озадаченный читатель наверняка возмутится и скажет – ценность женщины равна мужской! У женщины биологическая, у мужчины – социальная, так же было написано во 2-й главе! Успокоимся и подумаем. Из глубин философии 2-й главы мы накопали, что ценность женщины состоит из двух составляющих – биологической и эстетической. Эстетической ценности противостоит некая мужская «красота» – сплав мужества, силы, интеллекта и т. п. Всего того, что порождает индивидуальную человеческую ценность. Всего того, что призвано рождать любовь. Хоть и не рождает. Конечно ясное дело, что эстетическая ценность женщины не идет ни в какое сравнение с мужской и тоже, по большому счету есть стоимость. Но не будем вдаваться. Будем понимать под мужской красотой биологический потенциал, помогающий ему стать мужчиной – потенциал реализации в обществе. Будем считать их взаимно достойными любви и где-то как-то равноценными.

Биологическая же ценность, как мы узнали от проституток – есть стоимость. Этой стоимости должна по идее противостоять мужская социальная. Но откуда ей взяться? Что еще особенного осталось у мужчины, чтобы реализоваться в обществе эмансипированной женщины? Ничего. Все, что осталось – руки, ноги и пр., есть и у женщины, и она точно так же реализуется в этом своем обществе. В этом и есть прелесть эмансипации – лишении мужчины социальной стоимости с тем, чтобы он был не в состоянии снова поработить женщину. Ловко?

Но вернемся к нашей молодой, красивой и успешной. С одной стороны, ее биологическая ценность только растет, а с другой? А с другой – очень интересно. Нет, ей, конечно, и в голову не придет заниматься проституцией. Вместо этого она поедет на курорт. Да-да, все мы уже давно можем наблюдать изменение поведенческих шаблонов обеспеченных женщин. С тех пор как возросший уровень благосостояния явил публике феномен «эмансипированная женщина + курорт», первые ободряющие признаки новой формулы отношений М+Ж налицо – ценность обеспеченной, но одинокой женщины стремительно упала без всякой помощи со стороны мужчин. Такие женщины стремятся к дешевой любви подальше от родных стен и более того, часть из них не брезгует одаривать своих горячих местных друзей наличными под разными благовидными предлогами. Чего больше в этом феномене – распущенности, сексуального голода, страха одиночества, иллюзии любви, тоски по первобытным, неэмансипированным мужчинам? Легкий ответ заключается в том, что эти женщины – неудачницы, с низкой самооценкой, непривлекательные, неинтересные и т. п. Что вся их ценность искусственна, раздута эмансипированным обществом. Но это только если воочию не видеть некоторых из них, которым такая «любовь» просто нравится. Возможно, из таких курортниц вполне могли бы получиться отличные проститутки, если бы им не мешала иная карьера. Потому что нормальная женщина никогда не поступится своим инстинктивным целомудрием ни ради теоретического «равенства», ни ради минутного удовольствия.