Поэтому закончим философию так. Женщина принадлежит мужчине, мужчина – обществу, а смысл жизни – в любви.

И потому его нет.

Безусловно, только рациональное, логическое рассмотрение вселенских эволюционных процессов страдает однобокостью, особенно кричащей в свете противопоставления денег и любви, что в ноосфере массового сознания зачастую ассоциируется с борьбой рассудка и эмоций, разума и чувств. Таким образом сама дилемма взывает к более объективному подходу, к иррациональному и даже чувственному, что присуще женскому взгляду на мир. Конечно, мир этот как всегда сложнее даже такого дуального анализа. Деньги так же непознаваемы и трансцендентны как любовь, что особенно наглядно в свете последних экономических кризисов, а любовь – так же рациональна и гносеологична как деньги, стоит только вспомнить, что это весьма практичный селекционный механизм.

Как мужской взгляд неотделим от когнитивной экзистенции, так и женский – от рефлексивной экспликации. Как ясность неотделима от мрака, так и небо от земли, лево от право, а читатели от писателей. Поэтому можно было бы остановиться на отвлеченно философском срезе проблемы и рассмотреть дилемму в плоскости идеального и материального, субъективного и объективного, а также духовного и телесного. Или можно было бы углубиться в таинства онтологии, осветить бездны теологии, развернуть парадигмы космологии и окунуться в мистику духовно-божественной эмпирики дилеммы, как порождения борьбы добра и зла, истины и лжи, самоотверженности и эгоизма, высокого и низкого, холодного и горячего. Можно было бы также трактовать дилемму Деньги-Любовь как апогей единоборства двух всепроникающих начал – жизнеутверждения и самоуничтожения, как антитезу разделения полов, единение живых существ в их абсолютном, первородном, однополом инобытии, как постижение потерянной в момент зарождения полов космической гармонии. Анализ дилеммы можно было бы даже, в конце концов, вычленить из полового контекста, выхватить из семантики эмансипации, отмежевать от детерминизма эволюции и осмыслить ее просто как познание сущей реальности через отражение ТЫ в зеркале Я через призму ОНО. Но кому все это надо?

Поэтому не будем больше терять время, а отдохнув под сенью философских кущ и выплыв на свет божий из нирваны самопознания, вернемся в наше проклятое время и посмотрим, как физические процессы, протекающие в глубинах мироздания, накладываются на меркантильные интересы, таящиеся в недрах общества. Пока все, что нам удалось выяснить в результате праздного любопытства – это что в обществе разрушены абсолютно необходимые личные отношения собственности и уменьшилась эволюционная роль любви. Впрочем последнее – ненаучная догадка, в отличии от первого – тревожного эмпирического факта. Будем надеяться, что мучительные раздумья позволят нам теперь выявить рычаги воздействия упомянутых процессов, определить точку приложения их опоры, распознать оси искривления социума и ухватить мозолистыми руками суть ответа на предмет вопроса. Чем и займемся.

Впрочем, эту скучную главу можно также безболезненно пропустить. Если что, все занимательные выводы где-то в конце.

Начнем с того, что сказки о «вековом угнетении» – не более чем политическая пропаганда и ложь, придуманная политиками в своих многомудрых целях. Не было никакого угнетения. А если и было, то в совсем варварские времена, задолго до моногамии. И не женщин, а рабов и рабынь. Кто, кроме самой женщины, может решить, любить ей мужа или нет? Или, по мнению этих знатоков сексуальных отношений, нормальный мужчина в упор не знает разницы между любящей женщиной и бездушным телом? Кроме того, даже и в самые дикие времена существовали знатные женщины, пользующиеся куда большей свободой, чем большинство населения, не говоря уж о всемогущих единовластных правительницах. А к тому времени, когда в больных головах озабоченных знатоков появилась идея тотальной эмансипации, все это вообще было преданьями старины глубокой. К тому времени оба пола вдохновенно сотрудничали в целях борьбы уже не за выживание, а за обогащение. Вдохновенно, как в анекдоте – папа любит маму, мама любит сынулю, сынуля любит хомячка и т. д. Вот такая семейная любовь. И такое же, только с обратным знаком «угнетение» и «эксплуатация», если этими звонкими словечками можно выразить обычные, сочетающиеся с любовью, обязанности – защита, забота, содержание. Именно такого рода эксплуатации подвергался мужчина женщиной. Еще раз, мужчина женщиной, а не наоборот. Что же касается браков по расчету, этого грязного пятна на стерильной человеческой истории, то мужчину частенько женили точно так же – не спрашивая. Циничная хитрость подхода теоретиков эмансипации заключалась в том, что личные семейные проблемы, обобщив, сделали социальными, а мужчин и женщин, противопоставив – врагами. Ибо как еще должны относиться угнетаемые к угнетателям?