Подсел к единственной женщине в этой помойке. Имя выбранной соответствовало характеру и роду её деятельности. Местные звали её неприятным словом Лярва. При всём своём шикарном долбодятлизме Володя оказался неплохим оратором и интуитивным психологом. Видел людей изнутри и как-то умел их зажечь их своими откровенно идиотскими затеями.

– Трахаться консервы давай, – без всякого выражения бросила она, не подняв глаз.

– Здравствуй. Не надо трахаться. Как тебя зовут?

Ответом ему были глаза, округлившиеся до размера юбилейной десятки.

Через четверть часа непонимания и откровенного недоверия странноватому новому мужику у Козла появилась первая напарница. Пришлось отдать ей за это половину просроченной аптечки. Второго человека за ту же стоимость он нанял согласно её рекомендации. Своего имени она ему так и не назвала. С виду казалась она бабищей неприятно-крупной и неуклюжей, неприятно и мрачно поглядывала на людей исподлобья. Больше всего в её внешности привлекала внимание и раздражала крупная родинка под левым глазом. Вот сколько ей лет? – думал о ней Володя-Козёл, – и двадцать три может быть и тридцать восемь, не поймёшь.

Рекомендованный ею парень по прозвищу Задница своего имени тоже не назвал. Но сразу попросил называть его Тыл. Сказал, что когда с Вольными ходил, его так звали. Производил он впечатление полного неадеквата. Но такова доля политического лидера в изгнании – вести за собой народ с самых низов вперёд и вверх к светлым коммунистическим идеалам на всей планете!

В первый свой рейд троица вышла утром следующего дня.

«Утро туманное» вспомнилось Серому из детства. Такое по радио в детстве слышал. То ли опера какая-то, то ли просто старая песня. Потом вспомнил – романс это. Но говорить не стал никому, приятного в сегодняшней утренней компании вообще ничего. Барин этот – жид егозливый, всё под себя гребёт. Дала Зона напарничка тоже. Лец белобрысый, чёрт нерусский из наёмников, со своим пулемётом на плече, как памятник меж створок ворот торчит. И излишне серьёзный такой белорус по кличке Ясь с древней СВДшкой через руку курит у караулки вальяжно.

Наёмники как они есть: сраного пафоса и долбанного величия три ведра, идиотские костюмы явно не для Зоны и… Да неважно что там ещё! Бесили эти тупые хлыщи Серого всегда! Про них вот поговорка была в армии: два дебила – это сила. Ага! Воинство, мля… Тьфу!

Утро температурой не баловало, потому и роса не спешила падать. Шли через серый холодный туман по серому растрескавшемуся асфальту шоссе очень не быстро. Потому что в сторону Тоннеля. Там иногда то Вольные, то кто-то из клановцев ночуют и даже на пару-тройку дней зависают. Но в качестве базы этот железнодорожный тоннель использовать опасно – там тупик, завал через несколько десятков метров. Если кто серьёзный нагрянет, то такая база превращается в братскую могилу. Агро только с виду местность светлая, раздольная и безопасная. На самом деле тут и псионики с зомбями в гости захаживают, и диких собак с вепрями развелось немерено.

Вот к собачкам в гости и собрались. В компании с двумя наёмниками неторопливо чапали сквозь серую важную хмарь в сторону сосновой рощи на холмах. Где крупная стая водится.

Дошли за пару часов без приключений, туман под неярким бессильным солнцем всё же рассеялся часам к одиннадцати. Четвёрка к тому моменту уже успела перехватить натовского сухпая на приметной автобусной остановке.

– Задача такая, – начал Барин, как пришли к точке, – вон в соснах по холму собаки скачут. Медленно идём в сторону железки. Там по шпалам к Тоннелю. На уровне той вон конструкции буквой «П» над рельсами останавливаемся. Ясь, ты бей в псионическую суку, она у них вожак стаи. А мы валим псов, что к нам ломанутся. Нам их надо побить побольше. Задача ясна?