У меня «крыша» в другую сторону поехала, но такая она искренняя, такая трепетная, блин, что я и тут ей поверил; уже изобретать ситуации начал, типа, любовь с первого класса, родители давно в курсе, и чтоб дети не мучились… тогда тоже можно было через райисполком досрочно пожениться. В общем, общались мы минут двадцать. Я про чувства петь начал, которые не сломить никакими испытаниями; потом поцеловала она меня своими солеными губами, да так целомудренно, что я уже начал прикидывать, как грохнуть того суку – мента.

Мент сержантом оказался; пришел этот злой демон, и увел мою Джульетту. Защитить ее, сам понимаешь, я не мог, что-то объяснять бесполезно – сержанты не любят, когда им что-то объясняют, но про себя думаю – задачу я выполнил: вселил в несчастную девочку уверенность, что настоящая любовь существует и по жизни побеждает все мерзости. Ну, очень я гордился собой!

Потом все-таки пришел мой следак, поговорили, и вышел я, когда совсем стемнело. После «каземата», воздух на улице показался таким вкусным!.. Свернул я в парк; вокруг народ тусуется – ну, нормальный летний вечер. Присел на скамейку, и тут… знаешь, случаются судьбоносные совпадения – они необъяснимы, не прогнозируемы, но зачем-то происходят и сразу все становится с ног на голову.

Короче, в темноте она меня не узнала. Присела рядом и стала предлагать развлечься на хате. А я-то уже выстроил себе красивую сказку о несчастной любви, которая все равно должна победить, а сержанта-садиста непременно посадят за совращение несовершеннолетних.

Вот тут «крыша» у меня и рухнула окончательно и, как оказалось, навсегда – схватил я ее за руку, а у нее шок не меньший – смотрит на меня, как на тень отца Гамлета; и попер у нее «поток сознания». Выяснилось, что никакого Сашки нет; никого она не любит и уже два года торгует своим телом. Потом что-то переклинило – видать, роль разонравилась, и сразу выяснилось, что все-таки некий Сашка имелся, но он совратил ее два года назад и бросил, поэтому ей проще трахаться, вот так, не выясняя имен. Типа, зачем имена, если все потом уходят? А я смотрю на нее и понимаю, что не верю ни одному слову, хотя, в принципе, это-то как раз нормальный бытовой вариант – малолетку совратили и выкинули на помойку с ее детскими чувствами; прыгнуть с десятого этажа силы воли не хватило и она вышла на панель. Все ж реально – миллион таких вариантов (в отличие от школьницы, выходящей замуж и всего прочего), а я не верю! Она только рот открывает, а я уже не верю!

Вот, в тот вечер с Андерсеном и Шарлем Перро было покончено навсегда. Кстати! – Максим вскинул указательный палец, – сержант, в конечном итоге, оказался не насильником-педофилом – он крышевал ее за бабки и даже не трогал ни разу.

– Он сам тебе сказал? – удивился Антон.

– Ага, аж два раза, – Максим засмеялся, – просто сержанты у нас вечные. Я уж давно в бизнесе, а он все еще сержант; ну, навел справки, ради интереса. Так вот, – Максим поставил опустевшую бутылку, – и чего ты хочешь от меня после всего этого?

– Я?.. – удивился Антон, – я ничего.

– Дурачок, я не о тебе конкретно, а об отношении к жизни. Какая, на фиг, любовь? Я теперь только вижу бабу, и сразу перед глазами Ира; ее Ирой, ту сучку зовут. Все бабы для меня теперь – Иры. Еще пива хочешь?

– Не, – Антон вылил на язык последние капли, – мать заметит. Она боится, что я сопьюсь.

– Спиваются только ленивые люди, которые ищут повод, чтоб ничего не делать. Оно ж проще всего – сегодня выпить, завтра похмелиться; все, человек, вроде, и занят. А те, у кого есть нормальное дело, никогда не сопьются. Даже если сегодня они пьют, то все равно держат в памяти, что завтра им надо работать, потому что за них этого не сделает никто. Следовательно, пить несколько дней подряд – это непозволительная роскошь.