– Он, другой. Он не диджей, – Вмиг вскинула, я руку вверх, – Как, же ты называешься, слово ты это.

– Басист.

– О! – выдала я пальцем, а потом мигом свернула свою шарманку, – О. Басист!

– Стой, пока, твоя идя не увела тебя, – Мне кажется, меня услышали все. Когда Давид прознал про меня, и Дениса, его бешенств, не было предела, но, только в моей фантазии. Мы, учились, но этот парень, всё время сторонил меня в сторону. Что, на физкультуре, и его слова, мнимые слова о том, что это ради моего блага, видите ли, у меня, колени болят, ему не помогали. Я, предпочитала, разговаривать с Марией, а потом, я резко подросла, для своего же блага, чтобы у меня появилась песня.

– Песня готова? – Голос Дениса, был суров.

– Почти.

– Что, значит почти?

– Ритм готов? – Денис замолк. Мы, были неутолимы, а когда к нам зашёл инструктор, и спросил название песни, я без запинки выдала «Денди»

– И, когда успела?

– Только, что, – Ответила я, – Я, в джинсах денди. Этот мальчик, меня заколебал.

– И, всё, ради пацана?

– Мальчик, ты ушёл от меня.

– Прекрати.

– И, сорвался в петлю,

А, там ангелы плетут Костраму! – Закончила я, – Странные вы, мужики, – Закончила я, а Денис потерялся в обиходе мужчин, о которых пела, моя песня.

– Женщина, ты страшная! – Я, впервые видела Дениса, в таком шоке, – Я, чувствовал, что ты любишь рок, но не такой же..тяжёлый.

– Это, после басов пришло.

– Тебе, бы Денис подошёл больше.

– Нет, ты балерун.

– Только, не влюбляйся.

– Да нужен ты, – Мне показалось, что Денис обиделся, но он сам, первым, расставил все точки, и тут, как по волшебству, появился Давид, только в роли кавалера, и не моего, а Полины. Мне это не понравилось, стало больно, но где-то заверсту, там, де раньше и Артёма не было. Я, никогда, не знала, что я нравлюсь мальчиком.

– Девушка, можно вас проводить домой? – Именно, так тогда прозвучали его слова, адресованные Полине, и мне бы знать его игру в денди, в психолога, а я предпочитала не знать, а потом, как отрезало, я предпочла, именно во второй раз предпочла, взрослеть, и это, не нравилось никому.

– Больно!

– Тяни! – На, тренировку, я пришла вся раскрасневшая, и почти в слезах.

– Ты, что, ревела?

– Да, так, с отцом ногу растренировывала.

– Страшный, у вас балет.

– Жить, то хочется, – Денис улыбнулся. Мне показалось, что он услышал в моих интонациях больше, чем я вложила.

– Как, не занимаешься?

– Я, ушла. Она, так мне и сказала, – Отец не поверил, и хотел было бежать туда, но я остановила.

– Дай, я с тобой, буду заниматься. Я, устала от неё.

– Как, от неё можно устать?

– Я, устала от тебя, в её устах. Почему, с матерью не сравнивают? – И, когда, я поняла, что если бы меня, и на фортепиано сравнивала с роднёй, я бы упала.

– И, как часто?

– «Не отец», с её уст, звучит чаще, чем я падаю, – Отец рассмеялся, а потом горько вздохнул.

– «Не, я», говорила она нам всегда.

– А, мне не надо, чтобы меня, кто заменяли, чтобы мной, кого-то заменяли, и всё прочее, – Я, задумалась о Кастроме, и вспомнила все участия Поли, на наших уроках. Мне показалось, что её параллель, поселилась у нас.

– А, как у тебя песня называется? – Я, молчала, молчал и Денис, и когда, кто-то решил назвать песню Костромой, я чуть не взвизгнула. Мой взгляд, мой тяжёлый взгляд, уткнулся в стекло. Я, была тяжела. Этот фон, я почувствовала впервые, и Артём, больше не рискнул, спрашивать. Я, ушла, тогда никакая.

– Ты, чего? – Денис меня чувствовал. Я, думала, – Ты, чего? – Он, снял пульт, и прежде, чем, я вновь опустилась перед ним в поклоне, он уже накричал, а я просто не успела, – Я, не успел. Остановиться, – Я, помнила, тогда его слова, все до одного. «Я, снизошёл до тебя, будь добра» Именно так, он тогда предстал передо мной, и пока, его портрет не выложился в моих глазах, я постаралась реабилитировать его, в моём же взгляде.