– Можем, дорогой.

Джесси тут же умчался в сторону очередного магазина, Грейс медленно поплелась следом, поглощённая своими мыслями. Кэтрин в очередной раз глубоко вздохнула и тут встретилась взглядом с женщиной примерно её возраста. В её глазах читалось искреннее сочувствие вперемежку с пониманием. Видимо, она слышала разговор и чувствовала внутри нечто схожее. Руку незнакомки сжимал малыш лет пяти, с любопытством и страхом разглядывая чужих людей вокруг. Для него мир выглядел совсем большим. Впрочем, для Кэтрин он был не меньше.

Женщины кивнули друг другу, будто негласно условились сохранить какую-то тайну.

– Слышала про вашего мужа, – извиняющимся тоном заговорила женщина. – Сожалею.

– Спасибо. – С полным сердцем благодарности ответила Кэтрин. – А кто у вас?

Только кто-то со схожим горем мог так смотреть.

– Оскар, – тихо, почти одними губами ответила женщина, но Кэтрин услышала каждый звук. – Мой второй сынишка.

Женщина крепче сжала ручонку мальчика, словно это был последний выступ на скале, за который можно ухватиться.

– Ну, нам пора. Удачи вам завтра.

«Тебе она тоже не помешает», – подумала Кэтрин, позволив себе на секунду забыть о собственных несчастьях и представить, что кому-то сейчас ещё труднее.

Незнакомка пошла по своим делам, не отпуская драгоценного ребёнка и сумку с целой горой игрушек и разных сладостей. Камень на душе тянул вниз, словно груз в кармане у утопленника. Но пора догонять Джесси, пока он не скупил половину Оберн Молла или не потерялся в этой безрассудной толпе.

– Я нашёл! Я нашёл его, мам!

Джесси вихрем показался из-за стеллажей и чуть не выбежал за противокражные ворота на выходе из походного магазина. А она и не заметила, как он шмыгнул туда и уже успел что-то выбрать.

– Эй, эй, Джесси, стой! – Кэтрин едва успела остановить сына до того, как послышался пронзительный писк, который бы привлёк внимание всего Молла к маленькому вору. Она присела, чтобы быть на одном уровне с ним, и потянулась к коробке в его руке. – Покажи, что там у тебя.

– Папе это точно пригодится!

Новенький, сверкающий синий термос литровым объёмом выглядел симпатично. По крайней мере, укутанный в пуховик и тёплый шарф мужчина на коробке был очень доволен и с улыбкой попивал что-то горячее из него.

– Его старый совсем исцарапался, а папа любит пить кофе в дороге. С твоими домашними печеньками с этими сушёными ананасиками, помнишь?

Лимонное печенье с цукатами разлеталось в семье Шериданов, как рой мошек от взмаха руки. Но самым большим любителем был Мэтт. Когда он отправлялся в рейды, то просил напечь два противня с собой.

– Так я беру частичку дома с собой. – Любил повторять он. – Тёплого, уютного дома. Да к тому же на твои печенья можно запросто выменять банку настоящей икры у парней!

Он говорил это шутя, но из поездок всегда привозил несколько банок красной икры, пару замороженных тушек красной рыбы, а один раз даже пару кило лобстеров. Это стало почти семейной традицией: Мэтт появлялся на пороге с мешком подарков для детей и отдельным мешочком для Кэти. Её лимонное печенье действительно нравилось всем, даже суровым дальнобойщикам, с которыми Мэтт перекидывался парой слов на стоянке отдыха, куда заезжал постоять пару минут и снова отправлялся в путь.

– Не хочу, чтобы он мёрз. – Продолжал тараторить Джесси, вернув Кэтрин из приятных воспоминаний. – Смотри, – он повертел коробку в руках и указал на картинку. – Здесь даже есть провод, чтобы подогревать термос прямо в машине. Правда, круто?

Это был уже третий подарок папе, на который Джесси реагировал подобным образом. Первый раз он прибежал с кожаным ремнём, вспомнив, что старый ремень отца протёрся на месте сгиба. Во второй, сын примчался, чтобы показать уже оплаченное крепление для мобильника, которое бы папа смог прицепить к приборной панели и видеть сына во время их телефонных разговоров. И, если на ремень Кэтрин отреагировала более или менее спокойно, то от этого её сердце разлетелось на мелкие кусочки. Пришлось напомнить Джесси, что подарки – всего лишь формальность, чтобы не нарушать привычный уклад.