– Значит, получается, кто-то еще знал эти секретные коды.

Сказав это, Гуров вдруг вспомнил про видеокамеры, укрепленные, по словам Бориса, абсолютно во всех помещениях коттеджа.

«Интересно, а в том маленьком коридорчике перед входной дверью, где установлен „сейф“, там есть видеокамера? – подумал он. – Если так, то, вполне возможно, эти „суперсекретные коды“ просто записываются на видео, и их может кто-то „считать“. Та же охрана, например».

– Получается так, – кивнул Стас. – Но кто это мог быть?

– Возможно, кто-то из тех, кто постоянно бывал в доме. Обслуга, друзья, коллеги. Жена, наконец.

– Обслуга, друзья и коллеги приходили в дом тогда, когда там уже были сами хозяева. А иначе какой смысл? К кому приходить в гости, если дома никого нет? И уборщиц этот Развалов запускал только тогда, когда сам находился дома. Все за коллекцию свою трясся. А вот и не сыграла фишка. И сигнализация, и охрана, и не пускал никого. А в итоге драгоценная коллекция – тю-тю. Нетути.

– Эх, Стася, никакого в тебе сочувствия к потерпевшему. Его, между прочим, на несколько «лимонов» «сделали». Мог бы проявить участие.

– Я бы проявил, если бы он не был таким жлобом и не наворачивал бы там у себя таких сложностей с охраной. Может, если бы там все попроще было, я бы и зацепочку побыстрее отыскал. Хоть какую-то. А сейчас полное ощущение, что все это действительно сам он подстроил. Ну вот кто, спрашивается, мог узнать эти дурацкие коды? И как?

– Поэтому я тебе и говорю – нужно сосредоточиться на приходящих, особенно – на приходящих регулярно. Ты вот сейчас хвастался, что за неделю успел переговорить прямо-таки со всеми. С кем конкретно? С уборщицами, например, ты разговаривал, с теми, которых Развалов только в свое присутствие «запускал»?

– И с уборщицами, и с охранниками, и с поварами, и со всеми, с кем только можно, – заверил Стас. – Всех, кто регулярно бывал в этом доме, я опрашивал, можешь даже не сомневаться. Не веришь – возьми вон дело посмотри. Правда, не очень понимаю, на кой черт тебе могут сдаться эти подробности, но… если так приспичило, пожалуйста, могу дать почитать. Только я и без этого тебе скажу – никакого толку от этих разговоров не оказалось. Все эти горничные с поварами сосредоточены исключительно на своем. До того как Развалов охраняет свою коллекцию, им и дела не было. Могу тебе сказать – не все даже знали, что в доме установлена какая-то сигнализация. Не интересовались просто. И я, со своей стороны, их очень понимаю. Какая им разница? Ведь это не их картины. У них – свое, у Развалова – свое.

– Ну да, – согласился Гуров. – У кого-то щи пустые, а у кого-то жемчуг слишком мелкий.

– Вот именно. Им и дела не было до этой сигнализации. Тебе вот только до всего дело. Чего он так заинтересовал тебя, этот Развалов? Параллельно где-то мелькнула фамилия?

– Да нет, не параллельно. Наоборот, очень отдельно и индивидуально. Развалов Игорь Владимирович был убит сегодня ночью в своей постели выстрелом в лоб. Предположительно из пистолета.

Услышав это сообщение, Стас изумленно вытаращил глаза и оторопело молчал минуты две, не находя подходящих слов, чтобы выразить нахлынувшие эмоции.

– Вот это номер! – наконец произнес он. – Я ж вот разговаривал с ним… буквально… буквально дня четыре, наверное, назад. Или пять. Да, скорее дней пять прошло, потому что с хозяином я практически сразу после ограбления встречался.

– И как впечатление? – с интересом спросил Лев.

– Да так себе, – сделал пренебрежительную гримасу Крячко. – Высокомерен, самонадеян. Уверен, что все в этом мире ему чем-то обязаны. Милягой не назовешь.