Тетечка Таня ввела посетителя в свою кухню. Она любила лучшего друга сына – пусть не такого талантливого, как Макс, но очень искреннего и доброго парня. А больше всего она ценила прекрасный Ванин аппетит.

Они вошли в освещенное утренним солнышком помещение, и Ваня, словно ослепленный, отпрянул от тетечки Тани, прикрыв глаза ладонью:

– Боже мой! Какая красота!

Тихо рассмеявшись, Макс приветственно и одобрительно кивнул другу – в своем репертуаре тот был неподражаем!

– Привет, ботаник, – небрежно бросил ему Ваня. – И как у такой великолепной женщины с такой феерической прической мог вырасти этот лабораторный шимпанзе?

– О, Ваня, ты заметил мою новую стрижку?! – будто девочка обрадовалась тетя Таня. Она бросила на сына торжествующий взгляд: – Вот что значит внимательный мужчина, не то что некоторые!.. А цвет? Ты заметил?

– Несомненно, это… – Ваня пригляделся к ее блестящим кукольным кудряшкам, – цвет «ляжки перепуганной нимфы»!

Рассмеявшись, тетечка Таня шлепнула его по плечу:

– Нимфы ему мерещатся! Это цвет шампанского! Он великолепно сочетается с моей помадой «маковое поле за час до заката».

– И духами «Опиум», – потянул носом Ваня. – Лишь бы наркоконроль об этом не узнал.

Теперь тетя Таня заливалась смехом, утирая выступившие на глазах слезы.

Отсмеявшись, она захлопотала вокруг любимого гостя. Ванина гастрономическая вместимость позволила ему опустошить половину «наполеоновского стола», но даже он после пятого блина позорно сдулся и принялся рассказывать байки.

– Знаете, как моя бабушка говорила?

– Это которая из них, – уточнил Макс, – та, что была еврейкой?

– Нет. Та, что была армянкой. Хотя они обе говорили примерно одно и то же. Так вот, бабуля Зарине каждое утро сажала меня за стол со словами: «Балик-джан, утром надо хорошенько наполнить животик. Мало ли что! Может, потом удобного случая уже не будет!»

– В этот день не будет удобного случая или вообще-вообще?.. – заинтересовалась тетя Таня.

– Не знаю, – ухмыльнулся Ваня, – главное, что на завтрак она меня долмой кормила. Это как голубцы, но в виноградном листе. Однажды я у нее в Ереване все летние каникулы провел, а когда родители за мной приехали, мама чуть в обморок не упала. Балик-джан был уже не стройным высоким парнем, а кругленьким Карлсончиком.

– А что с твоим ростом тогда случилось? – поперхнулся чаем его друг.

– Высота ушла в ширину! – объявил Ваня.

– Ерунда, – сказала хозяйка, – у тебя прекрасный рост – почти два метра!

– Ой, спасибо, тетечка Таня, за лишние семь сантиметров! – просиял Иван. – А кофе есть? И молоко? Вот класс!

Спустя еще пару чашек чая и кофе, тетечка Таня поделилась своей тревогой:

– Ванечка, ангел, как думаешь, чем мне кормить Тома? Что они там, в своих США, вообще, едят?

Отдуваясь, объевшийся «ангел» скорчил уморительную гримасу:

– Да купите кетчупа и закажите ему пиццу! Что они там могут есть, если их не кормят мамы? Кстати, он Джон, а не Том. Мой тёзка, можно сказать.

– А ну как ему наше угощение не понравится? – рассуждала хозяйка. – Я много фильмов смотрела про Америку, но толком не поняла, чем они питаются. Хочется же, чтобы ему у нас понравилось!

– Да и вообще, – добавил свои пять копеек Ваня, – что он за человек? Вот я могу ляпнуть что-нибудь нетолерантное, а он обидится!

– А ещё я заметила в их фильмах, что они в квартирах обувь не снимают, – заметила тетечка Таня. – Что, если он завалится на мой диван в своих ботинках? А гостю я не смогу замечание сделать!

– Еще они все время смотрят тупые ТВ-шоу и улыбаются, – добавил Ваня.

– И жвачку жуют. Неприятно.

– И права качают: я американский гражданин, вы мне то должны и это!