Проблема наркомании во всем мире с каждым годом усугубляется. Общее число людей, употребляющих запрещенные законом препараты, приближается к 250 миллионам, из которых почти 30 миллионов уже дошли до стадии необратимости. Только в России наркотики убивают десятки тысяч человек ежегодно. Борьба с этой чумой третьего тысячелетия все еще не дает существенных результатов.
Максиму эти факты не давали покоя. Стоит ли повторять, что его упрямый и скрупулезный труд, а также работа Джона Макгрегора и научное руководство профессора Соловьева привели к долгожданному результату?
Глава 2
Утро четверга,
21 мая
Максима разбудил телефонный звонок.
– Добрый день, Максим! – послышался встревоженный голос профессора Соловьева. – Не разбудил?
– Здравствуйте, Валерий Иваныч, – как можно бодрее ответил тысячелетия, которому не хотелось выглядеть соней. – Нет, что вы!
Он вдруг ясно представил руководителя – высокого шестидесятилетнего полнеющего очкарика с седеющими светлыми волосами и немного суетливыми движениями. Недалекие люди считали его мягкотелым, но только потому, что не видели в деле – когда, например, он отстаивал интересы своих подопечных.
– У меня такая ситуация, – продолжил профессор, – пару недель назад вызвал ректор и уговорил возглавить филиал в Севастополе. Я вроде как согласился, но с условием, что поеду туда только после завершения нашего проекта.
– Но почему вы нам с Джоном об этом не сказали?
– Не хотел волновать заранее, прости! Думал, после всех мероприятий…
– А почему сейчас?..
– Кое-что случилось, – продолжал Валерий Иванович, – гром среди ясного неба! Мне придется сегодня же вечерним рейсом улететь!
– А презентация? – спросил Макс. – Мы же без вас не справимся…
– Максим, ты же понимаешь, что я бы тебя ни за что не бросил! Всю ночь не спал, придумывал способы как-то выкрутиться. И учти, это секрет… только никому не проболтайся! В Севастополе ждут президента и нужно представить ему нового главу филиала. Понимаешь? А я заранее пообещал, что возьму на себя филиал. Получается, ректор на слове поймал!
Макс понимал. Больше, чем забота о своих подопечных, Соловьева волновала только его порядочность.
Молодой ученый тяжело, со стоном, вздохнул.
– Послушай, Макс, – терпеливо произнес Валерий Иванович, – все не так уж и страшно, если подумать. Да, я руковожу проектом, но ведь это твой проект, и ты знаешь его куда лучше меня! Так что соберись и не унывай!
Несколько секунд Максим молчал. Наконец выдавил из себя:
– Моя логофобия…
Страх перед публичными выступлениями, свойственный большинству нормальных людей, был, пожалуй, основным кошмаром Макса всю его жизнь. Он не мог выжать из себя даже тост на дне рождения своей бабушки, что уж тут говорить о выступлении перед полным залом чужих и важных людей, готовых придраться к любому его слову! Лучше сразу сигануть в реку к крокодилам!
– Максим, ты справишься! – профессор знал о его фобии, переживал из-за нее, но сделать ничего не мог. – И ты будешь не один. Кстати, когда Джон прилетает?
– Сегодня днем. Для него ваш отъезд тоже окажется большим сюрпризом.
– Передай ему огромный привет. Жаль, что не удастся встретиться! Всё, держись. Наберу тебя вечером!
– Всего доброго, – потерянно ответил Максим.
Откинувшись на подушку, он уставился в потолок, чувствуя себя неожиданно приговоренным к казни лиходеем. Единственной успокоительной мыслью стала идея уговорить Соловьева перенести презентацию. Да, так он и сделает! Сейчас же надо придумать, как аргументировать…
В этот момент, как всегда вовремя, позвонил Ваня.
– Привет, добряк!
– Привет…