На сей раз девчонка соблаговолила обернуться. С искренним изумлением воззрилась на Бабу Катю, словно собственная классная руководительница была последним человеком, которого она ожидала встретить в школьном коридоре.

– Хортица, ты вообще хоть что-то слышишь?

– Ничего, Екатерина Семеновна! – Ирка завела руку за спину, словно пытаясь спрятать подушку. – Не делаю я ничего, а слышу я все… – из-за спины подушка выпирала, Ирка торопливо сбила ее в валик и зажала под мышкой.

Баба Катя пристально наблюдала за Иркиными манипуляциями.

– Ты с кем только что разговаривала? – не отрывая глаз от меленьких синих цветочков на застиранной белой наволочке, спросила Баба Катя.

– А-а-а… М-м-м… Ни с кем! То есть вот совершенно ни с кем! – Ирка нервно переложила подушку под другую руку, а носком кроссовка шаркнула по линолеуму, точно откидывала с дороги бумажку или банановую шкурку. Но на полу, как и на стене, тоже ничего не было! Ирка засмущалась еще больше. – Я это… Английские глаголы повторяла!

– Хортица… Ты говорила по-русски!

– А-а… Э-э… Я английский сейчас так хорошо знаю, что мне все равно на каком языке, вот и перепутала!

– Хортица! Не делай из меня идиотку!

– Я не делаю, Екатерина Семеновна, зачем мне? – искренне запротестовала Ирка… и осеклась. Фразочка прозвучала двусмысленно.

– А подушка тебе зачем? – сквозь зубы процедила Баба Катя.

Ирка дико уставилась на стиснутую под мышкой подушку… поняла, что все равно пропадать… и, преданно глядя Бабе Кате в глаза, задушевно выдала:

– Вы не поверите, Екатерина Семеновна – я так устала за год! – и крепко прижала подушку к груди.

– Поверю, Хортица, поверю! – также задушевно откликнулась Баба Катя. – Сколько от тебя неприятностей было в этом году – кто угодно б устал! То тебя похищают…

– Меня похищают – и от меня же неприятности?

– Так ведь именно тебя – никого другого не тронули!

– А лучше, чтобы всю школу разворовали? – возмутилась Ирка.

– Лучше, чтобы тишина и спокойствие! А вокруг тебя то старшеклассниц прыщами обсыплет…

– У них возраст такой!

– То Андрея из одиннадцатого класса змея укусит…

– Не я ж его укусила!

– А хуже всего был твой немецкий отчим!

– Отчим-то что сделал?

– Не спорь с преподавателем, Хортица! Проблема в том, чего он НЕ сделал!

Ирка вздохнула, сдаваясь. Бабу Катю отчим и впрямь кинул: обещал ремонт в классе и не сделал. Хоть проси для него отпуск из Пекла, куда Ирка его засунула, – разочарованная в ожиданиях Баба Катя устроила Ирке натуральное Пекло на земле!

– Теперь еще и это! – Баба Катя обвиняюще ткнула пальцем в подушку. – Хортица, проблемных детей не любят!

Ирка печально опустила уголки рта и старательно изобразила греческую маску трагедии.

– А может, мы потому и проблемные, что нас никто не любит! – очень натурально всхлипнула она.

– Наглеешь, Хортица! – с мрачным удовлетворением заключила Баба Катя. Пронзительно задребезжал звонок, и толпа учеников грохочущим потоком хлынула по коридору, распадаясь на мелкие ручейки перед классами. – Не знаю, в какие игры ты тут играешь, но быстро вернула подушку на место и марш на занятия! И чтоб возле директорского кабинета я тебя больше не видела!

– Не увидите, Екатерина Семеновна! – радостно выпалила Ирка…

Баба Катя растерянно огляделась. Девчонки перед ней не было. Вот только что стояла, с дурацкой подушкой в обнимку… и исчезла, будто сквозь линолеум провалилась!

– Кажется, я тоже устала за этот учебный год! – Баба Катя посторонилась, пропуская в класс галдящую толпу учеников.

Хлоп! Хлоп! Звуки хлопающих ударов, будто мягкая подушка долбит в стену, продолжали доноситься из совершенно пустого – ни одного человека! – коридора. Баба Катя с грохотом захлопнула дверь класса, словно отгораживаясь от прущего из коридора чудовища. Хлипкая филенка немедленно дрогнула от обрушившегося на нее удара. Но выглядывать в коридор снова Баба Катя не стала.