– Слушай, Комяга, а чего этот Олегов всегда с такой печальной харей? У него что – зубы болят? – спрашивает меня Батя.

– Душа у него болит, Батя. За Россию.

– Это хорошо… – кивает Батя. – А что он написал? Ты же знаешь, я далек от книг.

– “Русская печь и XXI век”. Увесистая штука. Я до конца не осилил…

– Печь – это славно… – задумчиво вздыхает Батя. – Особливо когда в ней пироги с печенкой… Ты куда теперь?

– В Кремлевский.

– Ага! – кивает он. – Разберись, глянь. Там скоморохи что-то новое затеяли…

– Разберемся, Батя, – ответно киваю я.

Кремлевский зал концертный всегда у меня восторг вызывал. И когда двадцать шесть лет тому назад я здесь впервые с родителями моими упокойными оказался на “Лебедином озере”, когда кушал блины с икрою красною в антракте, когда звонил из буфета по папиной мобиле другу Пашке, когда писал в просторном туалете, когда смотрел на загадочных балерин в пачках белоснежных, да и теперь, когда уж виски мои первой сединою тронуты-присыпаны.

Конец ознакомительного фрагмента.