Я машинально посмотрел туда, куда были направлены его лапки и увидел там, за последним рядом крестов, фигуру человека. Как давно он там стоял?

Это был, должно быть, велианец. Смуглый, но такой старый, что сияния кожи практически не было заметно. Ветер трепал седые волосы и бороду, колыхал просторную накидку. Назвать местное национальное тряпьё одеждой не получалось. Это был просто длинный прямоугольный кусок материи с дыркой для головы посередине. Его перетягивали верёвками, так и ходили.

Старик почувствовал мой взгляд и отвернулся.

Я моргнул. Старика не было.

После кладбища я отправился в заведение, которое здесь было одновременно и столовой, и кафешкой, и баром. Над дверью вывеска: «У Марни». В ранний час посетителей не было, я едва дозвался заспанного мужика. Не то хозяина, не то официанта, не то бродягу, который зашёл с улицы и улёгся подремать. Спросил кофе и яичницу с сосисками.

Еда оказалась на вкус как резина, а за паршивый кофе с меня содрали столько, что я заволновался, нет ли в чашке алмазов.

Банку с жуком я поставил на стол, перед собой положил блокнот и стал делать заметки. Полезно выгрузить информацию из головы, посмотреть на свои мысли непредвзятым взглядом.

– Детектив Карлос Пиньоль? – услышал я голос.

Поднял голову, увидел запылённого мужчину с длинными острыми усами на усталом лице. На куртке была нашита звезда, на шее болтался выцветший красный платок.

– Верно, – сказал я.

Он протянул руку:

– Крейбенст Франс. Шериф.

Я встал и пожал пыльную руку. Не дожидаясь приглашения, Крейбенст сел и положил шляпу на мой столик, от неё поднялось облачко пыли и улеглось на остатки несъедобной пищи.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил я, вернувшись на своё место и закрыв блокнот.

– Это я надеюсь быть вам полезным, – сказал Крейбенст. – Бернард – убитый наместник – брат моей жены. Такая история. А этот Дребен… – Он покачал головой.

– Так вы были близки? – спросил я.

– Нет! – поморщился Крейбенст. – Они не сказать чтобы сильно ладили. Но это одно. А когда убивают брата – другое. Понимаете?

– Ещё бы. – Я пригубил кофе. – Вы осматривали место преступления?

– Кому бы ещё его осматривать, как не мне. Если зайдёте в участок, я покажу фотографии. На них мало что интересного. Кровь, кровь, кровь… Мёртвое тело в середине.

– Орудие убийства?

– Нет.

– Какие-нибудь следы?

– Ничего, детектив Пиньоль.

– Зовите меня Карлос.

– Тогда я для вас – просто Крейбенст. Крей. Ровным счётом ничего интересного, Карлос. Ни одного следа. Как будто убийца прилетел на крыльях и на них же улетел. Если бы не одно «но». – Крейбенст выдержал паузу, я терпеливо ждал. – Окно и дверь были закрыты. Дверь заперта изнутри. Такая история.

– Печная труба? – предположил я.

– Нет там печной трубы. Вентиляционная решётка нетронута, да через неё и младенец не пролез бы. Мы тут не зря едим свой хлеб, знаешь ли.

– Ладно. Зайдём с другого бока. Кто мог желать смерти Бернарду?

Шериф развёл руками. Я усмехнулся:

– Что? Как всегда – «его все любили»?

– Нет! – Крейбенст даже рассмеялся. – Боже, нет. Никто его не любил. Он был именно тем правителем, какой и нужен людям: бледной тенью, посредственностью. Ни намёка на характер. Просто крючкотвор. За порядком слежу я, а Бернард собирал налоги и жалобы. И то и другое передавал выше. Получал инструкции и исполнял их. Такая история.

Тут Крейбенст обратил внимание на банку с жуком.

– А это что такое?

Я коротко описал произошедшее на кладбище. Лицо Крейбенста не дрогнуло. Он покивал, потом заговорил:

– Понимаю, с непривычки это немного удивляет.

– Немного? – воскликнул я.

– Да… Понимаешь, Карлос, там, на севере, вы ведь ни черта не знаете. Вы думаете, что ваелианцы – это такие дикари. Обычные люди, которым не повезло получить образование и научиться пользоваться туалетной бумагой. Ведь так? Да знаю, что так. Но слушай внимательно: они не люди. Ясно? Запомнишь эту мысль – сбережёшь себе кучу нервов и сил. Ваелианцы – не люди.