По большому счету своим даром в личных интересах я воспользоваться лишь однажды, когда меня – пятиклассника – стал встречать после уроков местный хулиган по кличке Рыжий. Встречал он не только меня – всех пятиклассников. Цена встречи – десять копеек, их мы бросали в его фуражку-аэродром.

Рыжий при этом кланялся и говорил:

– Покорнейше вас благодарю, сударь. Что такое десять копеек по нынешним временам? Здоровье дороже.

Но однажды отцу – впервые в его жизни – дали путевку в дом отдыха у моря, на два лица, на две недели.

Родители оставили мне почти полный холодильник еды, консервы и два рубля (на школьные обеды), которые я, сразу же потратил на черный железный автомат (полтора рубля) и пистоны к нему (пятьдесят копеек). Очень уж я хотел такой автомат. Мать считала игрушку роскошью, тем более, что у меня уже был пистолет с пистонами.

– Ты что, Эдик. Два рубля – это половина базарной утки, – говорила мать.

Когда в понедельник Рыжий подставил мне свой «аэродром» для взноса, я пробурчал что-то типа, родители уехали, денег не оставили, прошу войти в мое положение и простить.

– Это не дело, сударь, – ответил Рыжий и ударил меня в челюсть. – Завтра принесешь двадцать копеек. Место встречи изменить нельзя – школьный двор.

Вместе с ударом я узнал, что это Рыжий украл маленький телевизор «Юность» из кабинета литературы. После пропажи приезжала милиция, но ничего не нашла, мол, действовал опытный и наглый преступник: надо же, телевизор украл. И, мало того, что украл, еще и незаметно вынес. Ну, и отпечатков пальцев в кабинете литературы слишком много, заподозрить в краже можно практически любого ученика, не говоря уже об учителях.

Во вторник Рыжий дал мне в глаз, я узнал, что телевизор он отнес к себе домой и теперь смотрит его вместе с дедом. Как раз в те дни показывали «Место встречи изменить нельзя».

Домой я возвращался в слезах, размышляя, что же ждет меня в среду и в ближайшие две недели. Шел, не поднимая глаз, смотрел только себе под ноги. И нашел две копейки. Это была цена одного телефонного звонка участковому – его телефон был написан на информационном стенде в школьном вестибюле.

На следующий день к Рыжему приехал милицейский бобик, телевизор вернули в школу, а моего обидчика отправили в колонию для несовершеннолетних. Кстати, оказалось, что у Рыжего родители погибли в автомобильной катастрофе, и его воспитывал дед, как видим, не очень хорошо. Дед затосковал без внука и вскоре умер. Вот такая была история, с трагическим оттенком.

Были и комические случаи.

Помню, заканчивал девятый класс.

Я ехал в автобусе, кажется, на концерт «Машины времени», и меня придавил к автобусному поручню какой-то толстый восьмиклассник, которому задали выучить наизусть «Песню о Буревестнике». Он мог думать только об этой странной песне. «Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный. То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и – тучи слышат радость в смелом крике птицы».

А как дальше, он забывал. В общем, он раз десять прочитал этот кусок – до «крика птицы». Это было мучительно. Изо всех сил я передавал ему свою мысль («В этом крике – жажда бури!») но, к сожалению, передавать свои мысли другим я так и не научился.

В конце концов, я не выдержал и подсказал вслух: «В этом крике – жажда бури!»

Толстяк вздрогнул:

– Извините, я вас сильно прижал к поручню, – и отодвинулся от меня.

Одно время мне нравилось ездить в автобусах в час пик. Зажатый со всех сторон разнополыми и разновозрастными согражданами, я пытался сообразить, кто же это из прижимающихся ко мне мечтает, «чтобы вы все сдохли», а кто хочет, чтобы быстрее построили метро.