– Люда, что случилось?

Супруга подняла глаза, покачала головой:

– Он еще спрашивает. Ты представляешь, у ребенка отравление, нужно срочно делать промывание желудка.

– А где сам Дима?

– Я здесь, дедушка, – раздался из соседней комнаты Димин голос, и Артем Сергеевич поспешил туда. Дима лежал на кушетке и улыбался. Видимо, ничего страшного с мальчиком не случилось. Супруга зря подняла панику. Полетаев сел рядом с внуком.

– У тебя что-нибудь болит? – спросил.

– Нет, – улыбаясь, ответил Дима, – меня вырвало, а бабушка сказала, что я отравился.

– Ты много грибов съел?

– Нет, только попробовал. Они кислые были, мне не понравились. Я только один гриб съел.

– Как кислые? – не понял Полетаев.

– Из банки, кислые, – подтвердил Дима, – они ее только открыли, и я попробовал.

– Он отравился, – сказала жена убежденно, – нужно срочно делать промывание. Я попросила доктора еще раз осмотреть ребенка. Но промывание мы можем сделать и в кремлевке.

Она специально произнесла это слово громко, чтобы слышали и дежурный врач, с усталым лицом и добрыми глазами доктора Айболита, и медсестра, с испуганным видом стоявшая у дверей. В комнату вошел Евгений Константинович, их сосед по даче, бывший военком, а сейчас пенсионер. Ему перевалило за шестьдесят, но это был еще крепкий мужчина с густой копной седых волос.

– Здравствуйте, Артем Сергеевич, – поздоровался он, проходя во вторую комнату.

– Здравствуйте, – кивнул Полетаев, – спасибо, что помогли нашим.

– Ты слышал, что я сказала, – перебила его жена, – ребенка нужно срочно везти в нашу поликлинику.

– Он не отравился, – произнес Полетаев, – он попробовал маринованных грибов из банки.

– Каких маринованных? – разозлилась жена. – Кто тебе сказал?

– Дима сказал. От одного гриба ничего серьезного случиться не может.

– Как это не может? Как это не может?! – Ее лицо пошло красными пятнами, как бывало всегда, когда она нервничала. – Что ты говоришь? Ребенка нужно спасать, а ты приехал сюда со своими советами. Мне даже неудобно перед Евгением Константиновичем.

Когда она заводилась, ее трудно было остановить. Полетаев вышел в другую комнату, сел на стул, стоявший у стола, и спросил у врача:

– Что-нибудь серьезное?

– По-моему, нет, – ответил врач, усаживаясь напротив. Очевидно, это и был тот самый Володя, – я осмотрел мальчика. Все нормально. Можно ограничиться антибиотиками. Судя по всему, ничего серьезного. Тем более если он съел всего один гриб.

– Как это ничего серьезного? – вышла из другой комнаты Люда. – Нужно немедленно везти ребенка в кремлевку, не то мы можем потерять внука.

– Хорошо, – поморщился Полетаев, – но сейчас там еще никого нет. Ведь только половина восьмого утра.

– Ничего, – нервно сказала жена, – там более квалифицированные врачи.

– Пусть ребенок полежит немного, – предложил врач, – не нужно его дергать.

– Это наш внук, – зло ответила Люда, – и мы сами решим, что с ним делать.

Она снова пошла в комнату к мальчику. Врач посмотрел на Полетаева, сочувственно вздохнул. Тот достал пачку сигарет, протянул врачу, словно извиняясь перед ним за поведение супруги. Врач усмехнулся, увидев пачку «Картье».

– Вы бизнесмен? – спросил, доставая сигарету.

– Нет, – Полетаев щелкнул зажигалкой, дал прикурить врачу, закурил сам, – но одно время служил в коммерческом банке.

– Лицо у вас очень знакомое, – кивнул врач, – я думал, вы бизнесмен. Ваша жена говорила про кремлевку.

– В наше время министров знали в лицо, – строго сказал Евгений Константинович, появляясь в первой комнате.

Володя вытащил изо рта сигарету.

– Серьезно? – спросил он как ни в чем не бывало. – Вы действительно министр? – Медсестра, близкая к обмороку, с ужасом смотрела на Полетаева.