Дан покосился туда. Гаддет Дадлиб, представитель ТАГ, «Турбо-Аэро-Гидро» – более идиотское название для корпорации трудно придумать, – ласково и отечески посматривал на него через весь зал. Увидев ответный взгляд Данислава, он поднял бокал и кивнул.

– Чего он? – прошептала Ната.

Дан пожал плечами:

– Скучает…

На стойке бара тихо позвякивали бутылки. За широкими окнами плыли белые облака и сияло солнце. Дан сидел, откинувшись на спинку стула, разглядывая пенометалл «под дерево», полимер «под мрамор», оргстекло «под хрусталь».

– А кто он?

– Дадлиб из ТАГ. Кажется, к себе зовет. Хочешь, пересядем за их столик?

– Не хочу! – испугалась Ната. – Зачем с ним сидеть? А еще расскажи мне, кто они. Вот этот… – Она начала было поднимать руку, чтобы показать, но тут же опустила. Дан научил когда-то, что показывать пальцем нехорошо. – Который длинный, в очках.

Данислав рассказал.

– «Длинный в очках» – Никита Аквидзе, пресс-секретарь из «Силикон индастрис». Милейший человек – каждой из своих любовниц, прежде чем отправить ее в отставку, дарит симпатичный домик на Апеннинах. Там, говорят, теперь целый поселок из этих домиков, а на детских площадках носятся веселые табунчики маленьких чернявых Аквидзе. Вон тот здоровый, лысый, с трубкой – Джоб Макастер по прозвищу Бильярдный Шар, знаменитый драчун в боях без правил. Он недавно подписал контракт с «Фурнитурой». Ну, это, знаешь, которые делают «умную одежду». Он теперь красуется во всех их рекламных роликах с «подтяжками-интуита-ми», «ловкими галстуками» и другой дребеденью. Та дама в колье за миллион кликов – жена самого Изи Швейберенга, хозяина «Майкрософта».

Ната смотрела во все глаза.

– И ты со всеми знаком?

– Ну-у… – протянул Дан. – С некоторыми, не со всеми. Меня ж часто на подобные мероприятия приглашают, хотя я не бизнесмен и не политик… – Он запнулся. Опасная тема. Сразу же начинаются вполне резонные для нее расспросы: «А кто ты? Чем занимаешься? Целый год, Даник… то есть Дан, ведь мы вместе уже целый год, ты обо мне все знаешь, я все тебе рассказала, а ты…»

Она до сих пор не знала даже, как он попал в те заросли у холма с сотрясением мозга. Правда, он познакомил ее с Раппопортом, сказал, что когда-то учился у его младшего брата, а теперь старший, Михаил, – его шеф. Близко к истине, хотя правильнее было бы сказать, что Раппопорт просто дает Дану заработать.

– Ты ведь там жил раньше?

– А? – задумавшись о своем, Дан не сразу сообразил, о чем она. – Да-да, там. Учился. Покажу тебе знакомые места.

Пол опять качнулся, в зале отдыха гулко зазвучал усиленный динамиками голос программиста, управляющего через Геовэб перемещением острова (такого человека по старинке называли Капитаном):

– Наш остров приближается к автономии Университетов… Просьба всем вернуться в свои каюты, через пятнадцать минут…

Люди начали вставать. Дан с Натой тоже поднялись. Она заметила, что Дан снова ушел в себя, и, стараясь вернуть его внимание, спросила:

– Так мы их всех еще увидим?

Данислав ответил:

– Конечно. Там у «Электрикум Арт» большая вечеринка, все соберутся.

За десять дней до этого в Лама-секторе орбитального анклава «Тибет», в беседке на вершине пластикового пригорка – одного из десятка одинаковых конических пригорков – невысокий узкоглазый мужчина произнес почти то же самое и почти с тем же выражением. В беседке сидели двое: Аша, глава корпорации «Невмешательство», совсем недавно переименованной во «Вмешательство», и его гость Жиль Фнад. Задумчивость Аши, которого еще называли ламой, хотя в общепринятом смысле ламой он не являлся, как раз и была связана с гостем. Он искоса рассматривал Фнада, размышляя, почему тот вызывает неясную тревогу.