– Не забывайте, что теперь вы смертный, – вежливо напомнила я королю, но он лишь посмотрел на меня так, будто мог убить взглядом.

– Девочка, – продолжил демон, – не надо меня раздражать. Я могу найти более интересные способы для твоего воспитания. Понимаешь, о чём я?

– Это вы воспитали нашего библиотекаря?

Главное, чтобы он не решил меня тут изнасиловать. Эта тварь способна на всё.

– Он просто попался мне под горячую руку. Не беспокойся. Он всё терпит и милуется с вами. За пятьсот лет он ни разу никого не убил, за исключением контрактов. Если бы можно было поглощать души без вреда для человека, он бы с радостью это делал. Откуда в нём столько человеколюбия?

Непривычно слышать, что демоны могут быть человеколюбивыми. Согласно информации, что я нашла, Асмодей – демон блуда, ревности, мести, ненависти и разрушения. Но как-то не подходит под это описание тот Асмодей, которого я видела каждый день в течение десяти лет.

– Хватит делать такое задумчивое лицо, Казадор, оно тебе не идет, – услышала я свою фамилию и поняла, что пропустила что-то из его монолога. Велиал все еще сидел на диване и смотрел на меня, словно уже давно молчал. Я нервно сжала ремень от чехла. Этот взгляд… Демон раздевал меня, обнажал мою душу, измывался над каждой частичкой.

– И прекрати на меня пялиться. Я знаю, что красивый, но это не повод сверлить во мне дырки взглядом, – фыркнул король.

Неожиданно внутри него… Я точно видела…

– Эй-эй-эй! – отрезвляющий оклик Велиала вернул меня в реальность. Я не сразу поняла, что преодолела несколько футов и теперь склонилась над королем, держа его обеими руками за голову.

– Дорогая, не так быстро, ты меня пугаешь, – Велиал взял меня за руки и мягко отвёл их от своего лица. – Я понимаю земные страсти, но я пока не готов к романтическим отношениям с охотниками.

Он рассмеялся. Мои губы задрожали. И снова это чувство пустоты внутри. Ужасающая, тянущая пустота, словно в груди образовалась черная дыра. Казалось, что ещё немного – и я просто исчезну, растворюсь в небытии. Гнетущая, пугающая пустота.

Велиал, кажется, понял, что со мной происходит. Его надменность и самоуверенность мгновенно исчезли.

Он посмотрел мне в глаза и прошептал:

– Плохо. Ты всё ещё чувствуешь свою душу, значит…

Он замолчал, решив, что мне не нужно знать его мнение об этом.

Я уже не понимала, что говорю. Пустота внутри сводила с ума. Мне хотелось разорвать его на тысячу кусочков и забрать то, что когда-то принадлежало мне, а теперь было частью его. Пусть даже он заполучил это обманом. Это неправильно, это не может принадлежать ему.

– Верни! Это же не твое… – повторяла я.

Я упала перед ним на колени: ненавижу его, но это движение можно считать мольбой о сострадании. Как бы сильно я ни желала ему несчастий, сейчас я стою перед ним на коленях, будто прошу его смилостивиться надо мной и передумать о своем договоре. Я прошу его вернуть мне часть меня из небытия.

На лице демона, которое секунду назад было лишено эмоций, отразился страх. Он испугался собственных переживаний, вызванных моими действиями. Он не привык к человеческим эмоциям и многие века не обращал на них внимания. Но тут маленькая девочка, которая ничего не понимает, заставила его разум погрузиться в состояние, похожее на безумие. Безумие не потому, что мысли девочки были спутаны. Наоборот, ему были ему понятны. Он знал, что такое страх, ужас и отчаяние. Он прожил на этой земле много тысяч лет, а она – всего лишь девочка! Но кем бы ты ни был – человеком или даже падшим ангелом – ты знаешь, что такое страх.

Так уж вышло, что все живые существа способны испытывать это чувство, но люди подвержены ему в большей степени. Велиал, по своей глупости связавшийся с человеческой девчонкой, теперь в полной мере ощутил, что такое настоящий страх. Королю не пристало прятать голову в песок. Единственной его реакцией на происходящее была сжатая в кулак ладонь. Однако он не ударил меня, а хотел успокоить. Он молча смотрел на меня сверху вниз, а я всё ещё стояла перед ним на коленях, и по моим щекам текли слёзы. Я понимала, что все мои мольбы к нему – это пустая трата времени. Он не знает пощады, и я попала в ловушку, из которой нет пути назад.