Хиль согласно кивнул, нащупав в кармане и сжав камень, в котором теперь был заключён король демонов:

– Не беспокойтесь, господин Горацио. Я не подведу вас. Отныне я Хилэрайо Казадор[3], и я сослужу человечеству добрую службу.

слово велиала пришло на него;

он слёг; не встать ему более

Псалтырь 40:9

Я дёрнулась в сторону, из-за чего ударилась о стекло, и открыла глаза. Опять кошмар. Стоило задремать на несколько минут, как вернулся этот непонятный сон, в котором нет чудовищ, лишь темнота вокруг и чувство пустоты, ужаса. А потом кто-то хватает меня за запястье, я не чувствую его, как если бы меня коснулся человек или мертвец, – это что-то совсем иное, необъяснимое. Нечто хватает и тянет вниз. Не вижу ни схватившего, ни куда я проваливаюсь. И так каждый раз, стоит мне закрыть глаза. Ни звуков, ни образов. Лишь одна непроглядная тьма и ощущения, которые едва ли можно описать словами.

Футболка прилипла к спине. От ужаса щемило в груди, дыхание сбилось, меня знобило. Руки казались ледяными. Я потёрла лоб, который, вдобавок ко всему, саднил, и виновато посмотрела на сидящую рядом пожилую даму. Та же настороженно пялилась на меня: видимо, я вскрикнула перед тем, как проснуться, а она не знала, как на это реагировать.

– Милочка, у вас всё хорошо? – спросила она скорее из вежливости.

Извинившись, я подхватила рюкзак за лямку, пролезла в проход и, подойдя к водителю, дождалась первой же остановки, чтобы поскорее оказаться на улице. Августовский горячий ветер не согрел, хотя казалось, что на тебя дуют из промышленного фена. Остановка пустовала, я оглянулась по сторонам и поняла, что теперь придётся идти пешком до общежития ещё с полчаса. Вздохнув, решила, что, может, оно и к лучшему: вымотаюсь настолько, что к вечеру буду валиться с ног, и хотя бы эту ночь проведу без снов. Удивительное дело, когда знакомые собеседники сетуют, что им не снится ничего интересного, а ты мечтаешь лишь о том, чтобы снов не было вообще.

Вокруг стояла тишина, свойственная этому району, полному частных домов обладателей больших бассейнов и маленьких собачек. Солнце то и дело скрывалось за серыми тучами, прогноз погоды в телефоне говорил о том, что ночью будет гроза. Остаётся надеяться, что обойдётся без потопа, как несколько лет назад, когда обещанный метеорологами летний дождик оказался на деле полноценным тропическим ураганом и затопил половину штата.

Я закинула чехол с тренировочным оружием на плечо, как можно удобнее размещая его рядом с рюкзаком, в котором лежала сменная одежда. При такой жаре лямки натрут кожу быстрее, чем успеешь спохватиться.

В наушниках играло какое-то пока что безымянное радио, выбранное наугад в приложении. Это занятие – выбор радиостанций вслепую – только кажется бессмысленным, на деле можно наткнуться на стоящие композиции, о которых иначе никогда бы не услышал просто потому, что в твоей стране их исполнители никому не известны. Хоть я и обожала рок, но по факту не брезговала ни джазом, ни регги, ни современной симфонической музыкой. Скажу честно, для меня было важнее звучание в целом и попадание в личные предпочтения такта, чем место, которое песня занимает в хит-параде.

Я остановилась на перекрёстке, чтобы дождаться зелёного сигнала светофора, когда меня грубо окликнули:

– Эй, Белоснежка!

Голос принадлежал главному школьному хулигану Рою Малкену, верзиле, которого, в противовес дарованной физической силе, бог обделил мозгами. Надеюсь, однажды кто-нибудь подарит ему сборник сказок, и он поймёт, как заблуждается касательно внешности персонажа – у той белая кожа, как снег, а не волосы.