Двадцать тоскливых минут показались ему вечностью. Потому возвратившегося Гната он встретил почти как избавителя. Сам языком вытолкнул изо рта мокрое от слюны полотенце, подвигал челюстью, поинтересовался:

– Ну что?

– Послезавтра, – объявил Гнат. – В полдень.

Этих слов для понимания ситуации было явно недостаточно, но Яр предположил, что послезавтра перед обедом он будет освобожден, и жизнь его вернется в привычную колею. Такая перспектива была весьма привлекательна, и он, боясь разочароваться, не стал ничего уточнять.

Гнат небрежно разрезал петли клейкой ленты, движением ножа велел Яру подняться, кивнул на дверь.

– Выбирайся.

Они прошли в гостиную: пленник и конвоир. Сели на диван. Гнат огляделся, снял со стены джойстик, покрутил его, изучая, надел на одну руку.

– Пара к нему есть?

– Да.

Второй джойстик пылился под диваном. Яр вытащил его, обдул, потер об штаны, протянул Гнату:

– Вот.

– Надевай… Во что предпочитаешь сыграть?

– Не знаю… Всё равно.

– Тогда выберу я.

Стена раздвинулась; на экране появился список доступных игр.

– Давно не брал я в руки джойстик, – пробурчал Гнат. И, повернувшись к Яру, сказал: – Вот смотри, джойстик надевается на руку, но мы говорим, что берем его в руки, – не странно ли?

Яр никогда над этим не задумывался. Он дернул плечом и ответил:

– Наверное, раньше были другие джойстики.

– Наверное, – согласился Гнат, листая отсортированный в алфавитном порядке список. – Пожалуй, вот во что мы сейчас сыграем….

Игру эту Яр увидел впервые. Она была столь непритязательна, что поначалу вызывала отвращение. Нужно было с помощью подвижной платформы отбивать летающий мяч, уничтожая им блоки с выпадающими бонусами. У противника был точно такой же мяч, но другого цвета. Победитель определялся по набранному числу очков.

– Когда-то я числился здесь чемпионом, – сказал Гнат, увлеченно гоняя по экрану прыгающий шарик. – А знаешь почему? Потому что соперников не было. В эту игру никто не хотел играть. А теперь подумай, чем занимаются рекордсмены, о которых так часто нам сообщают в новостях? Все эти укротители сиберов, жонглеры тарелками, пожиратели пирожков. Они пытаются доказать нам, что они лучшие, что они чемпионы. А в действительности у них просто нет соперников. Они сами устанавливают правила своих достижений… К чему это я?.. Уже не помню… В голове сумбур, мысли разные – туда-сюда, туда-сюда. Вот как этот мяч… Я изменился, Яр. Очень сильно изменился. Изменился настолько, что иногда сам себя начинаю бояться…

Они играли два часа. Потом прошлись по вещательным каналам, но так ничего и не выбрали, выхватили только обрывки новостей и кусочки каких-то фильмов.

– Это всё такое пустое, – приговаривал Гнат, переключая каналы с помощью игрового джойстика. – Но почему-то всегда верится, что где-то здесь прячется важное, главное. Но на самом-то деле оно, это главное, вот тут, – он стучал себя пальцем по виску. – Здесь, в голове. А не там, на экране.

Яр кивал, не собираясь спорить с умалишенным, не вслушиваясь даже, о чем тот бормочет.

Было сонно и скучно.

А потом в заваленную дверь кто-то громко заколотил, и разомлевший, расплывшийся Гнат вмиг обернулся страшным чудовищем. Схватив нож, он перелетел через спинку дивана, метнулся к окну, быстро глянул на улицу, тут же пригнулся и завертел головой, то ли укрытие выискивая, то ли место для боя выбирая.

Яр с нарастающим ужасом следил за ним.

– Кто это? – прорычал Гнат.

– Я не знаю.

– Ты вызвал кого-то?

– Нет! Честное слово, нет!

– Если это они… Если это… – глаза Гната сделались совсем бешеными.

В дверь колотили беспрерывно.

– Послезавтра! – застонал Гнат, мотая головой. – Совсем немного же оставалось!