На этот раз мы добирались до разлома на микроавтобусе. Обратно, соответственно, тоже. Ну и, как обычно, в сопровождении двух целительниц со второго курса. Но девчонкам работы, слава богам, не было, поэтому я вынужден был слушать всю дорогу возбужденные обсуждения недавнего похода. Что ж… сам был таким.

Когда въехали в Академию, я отправил студентов на обед, а сам решил найти заведующего кафедрой, чтобы доложить о прибытии. Отчет завтра напишу.

Но едва я вошел в учебный корпус и поднялся на этаж, где находилась учительская, как на меня буквально налетела взволнованная и раскрасневшаяся Сидельникова.

– Артем! Слава богу!

Мы сразу оказались в центре внимания. Я буквально втащил ее в один из кабинетов и захлопнул дверь.

– Что случилось! – коротко и строго спросил, усадив ее за парту.

– Антон Одоевский погиб!

– Что значит – погиб? – уставился я на нее. – Как?

– Сначала все шло хорошо, – начала она, – Но половине пути к центру разлома Антону стало плохо. Мы решили, что я с ребятами отправляюсь к ядру, а Егор отведет Одоевского до портала. Там-то мы все зачистили.

– Ну логично, – кивнул я. – А дальше что?

– А дальше вообще сумасшествие, – призналась Жанна. – Если верить Егору, Одоевский превратился в демона и напал на него. Непонятно, кто вселился в него и когда… в общем, Егору пришлось убить обратившегося Антона. После этого он отправился за нами, но встретил нас уже на обратном пути!

М-да… Как же так? Экзорцист изгнал демона из Одоевского. Или он настолько ослаб, что в него вселился кто-то вроде квазита? Да, вероятность этого, конечно, есть…но все равно бред какой-то. Как же амулет?

– И где сейчас Венетов?

– После беседы с ректором и Малюковым, его домой отправили. Завтра разбираться будут, сказали. Все равно сейчас Егор не в состоянии что-то говорить.

– Что ж… – протянул я. – Студента жаль, но ты веришь Егору?

– Конечно, верю! – с жаром заявила моя собеседница.

– Ну, значит, действительно, завтра разбираться будем, – пожал я плечами. – Насколько мне известно, все студенты, поступающие в академии, подписывают отказ от претензий, если что-то случилось в разломе. Будет внутреннее расследование. Все будет нормально!

– Точно? – с надеждой посмотрела на меня девушка, вытирая слезы.

– Точно! – заверил я ее. – И не надо плакать. Хорошо?

– Хорошо!

После того, как она ушла, я отправился искать ректора, но секретарша сообщила, что Адам Аристархович уехал и сегодня больше не вернется. Трубку тот не брал. И Виктории сегодня тоже не было в академии.

Зато я сумел поговорить с заведующим кафедрой.

Игорь Сергеевич тоже ничего определенного мне не сказал, признавшись, что сам пока не знает ничего. Мол, ректор уехал и, по его информации, к барону Одоевскому, отцу Антона. Так что, в самом деле, будем разбираться завтра.

Ладно… в конце концов, оно, наверное, и правильно. За сегодня ничего не произойдет.

Но проблемы с Венетовым, как выяснилось, были только началом. Когда я добрался до дома, то уже в дверях меня встретила взволнованная Мизуки.

– Что случилось, – я почувствовал, как меня охватывает очень нехорошее предчувствие.

– Звонил какой-то Разин…

– Куда звонил? Когда? – растерянно уточнил я.

– На наш официальный номер…

Так, стоп. Да мне пришлось завести такой номер. При регистрации рода это обязательно. Как обязательное нахождение телефонного аппарата в особняке рода… Странное требование, но это обязательно. Но Разин звонил на него? У меня же специальный телефон…

– И что он сказал?

– Сказал, чтобы ты срочно перезвонил ему. У него был такой голос….

– Спасибо, – растерянно ответил я и достал свой телефон для экстренной связи с хранителем. Черт… он почему-то стоял на беззвучном режиме. Десять пропущенных! Я позвонил майору.