– Здравствуй, Алексия.

– Привет, мам.

Она села напротив меня и окинула взглядом место.

– Симпатичное кафе. Мне нравится.

Мы заказали по чашке латте, курицу в кисло-сладком соусе, салат и два чизкейка. Я не знала, с чего начать разговор, и мама ощутила мою нерешительность и спросила первой:

– Как дела на работе?

– Новостей много, поэтому скучать не приходится.

– А ты не хочешь перейти в крупный популярный журнал? Это более престижно и…

– Мама! – Перебила я. – Мне нравится место, где я работаю. И больше не собираюсь это обсуждать.

– Но ты ведь хороший журналист, Алексия. Я думаю, тебя в любом престижном и дорогом издании заберут с руками и ногами, – мама отпила глоток кофе. – Превосходный латте.

– Мне не нужно престижное издание, где каждый грызётся друг с другом ради получения места под солнцем. Или того хуже – спит с редактором ради повышения.

Кора удивлённо приподняла бровь, но ничего не ответила. Она медленно ела курицу и о чём-то думала. Наконец, прожевав кусочек, она снова задала вопрос:

– А как на личном фронте?

– Так уже никто не спрашивает, – я закатила глаза.

– Я спрашиваю, – раздражённо отреагировала мама.

– У меня есть кошка, – ответила я после короткой паузы. – За ней ухода столько же, сколько и за мужчиной.

Мама обречённо вздохнула, а я подумала, что даже если бы у меня кто-то был, она узнала бы об этом последняя. Да и нет у меня никого тоже из-за неё. Тут все очень закономерно. Всех, с кем я когда-либо встречалась, она считала недостойными отбросами и делала все, чтобы разрушить мои отношения.

– Мам, – я набралась смелости узнать то, ради чего я приняла её предложение ужина. – Ты наверняка слышала по новостям, что все не спокойно.

Кора заметно напрягалась, но не подала виду, что нервничает. Как и я.

– Что ты имеешь в виду?

– В городе уже четыре месяца пропадают дети. Мне удалось подобраться поближе к одному из последних таких дел. О нем ещё не писали в газетах, информация строго конфиденциальна, но есть шанс разузнать все получше, поэтому я должна спросить… – я немного помедлила, наблюдая за реакцией Коры, но она продолжала спокойно отрезать маленькие кусочки от курицы. – Я не знаю точно, что произошло. Но ты должна помнить. Расскажи мне, что ты помнишь.

Столовые приборы звякнули о тарелку.

– Это верно, – ответила женщина настолько холодным тоном, что казалось, она способна заморозить все помещение. – Ты не знаешь. Тебя не было рядом, когда ты была так нужна мне и Киту.

– Мама, сейчас не время бросаться обвинениями. Я, как и ты, ничего не смогла бы сделать.

– Ты могла проводить его со школы домой. Тогда бы он не был в одиночестве и ничего не случилось бы. – Коралин говорила все с тем же холодом в интонации.

– Мама, мне нужно знать все, что ты помнишь.

– Зачем? – Резко спросила она. – Ты хочешь связать его исчезновение с детьми, что пропадают сейчас?

– На первый взгляд, они очень похожи и…

– Они не имеют ничего общего! Твой брат пал жертвой твоей безответственности и излишней жажды свободы! Теперь ты довольна? Освободилась? Нравится тебе одной?!

Меня начинало трясти. Я смотрела на мать, но видела только несчастную женщину, которой просто некого обвинить в своём горе, поэтому она кидается на первого встречного. Мне было жаль её, но злость и обида уже накатывали волнами. Как бы я ни хотела не проявлять эмоции, не смогла сдержаться.

– Ты обвиняешь меня в том, что я начала жить самостоятельно, как хочется любому взрослому человеку в двадцать лет? Серьёзно? Чего ты ожидала? Что я буду вечно сидеть подле тебя и следить за твоим сыном? Но это была исключительно твоя ответственность, мама! Ты рожала ребёнка для себя, а не для того, чтобы твоя взрослая дочь с ним сидела! Я ничего тебе не должна! И да, я счастлива, что освободилась, прежде всего, от тебя!