Закари, пожалуй, не огорчится, если я вновь напугаю клиентов его бара своей недовольной рожей.

Решив, что стоит отправиться в бар, я запрыгнула в джинсы, натянула привычную футболку и глянула на себя в зеркало. Отечность и краснота практически сошли, оставалась лишь небольшая припухлость под глазами. Можно сослаться на плохой день, не более. Заку не стоит знать, как я облажалась с баллончиком. Мой маленький позор! Будь на месте этого вроде бы Чада или как мать его там, я бы уже валялась в канаве с пробитой черепушкой и пустым кошельком. В лучшем случае. А что было бы в худшем, даже думать не буду.

С такими мыслями я и пришла в бар. Зак был у стойки, натирал бокалы и обслуживал редких клиентов. Для начала недели самое то.

Он улыбнулся мне, поприветствовав кивком. Я ответила тем же и приблизилась к стойке, занимая уже привычное место.

– Как обычно? – он лукаво подмигнул.

– Нет, – я хитро покачала головой. – Удиви.

– Что-то случилось? – Лицо Зака изменилось. Темные глаза сузились и впечатались в меня, словно выпрашивая: «Джой, какого хера?»

Я сжалась под пристальным взглядом.

– У тебя губы дрожат.

– Черт! – я перестала улыбаться, понимая, что за попыткой выглядеть бодренькой не заметила одного – я вымоталась, раздражена и готова оторвать кому-нибудь голову.

– Говори.

Выдохнув, положила руки на столешницу и опустила голову, рассматривая Зака, который ловко достал бокал из-под стойки и наполнил его виски.

– Мою статью завернули.

Его темные брови изогнулись. Ну да, будто Зак поймет каково это – потерять статью, которая стала моей частичкой. Вдаваться в подробности я не стала, но поигрывая бокалом с виски и делая жадные глотки, все же пересказала, как статью завернули. Многое опустила, потому что… Черт, просто я не могла ему объяснить всего, но Зак слушал и не перебивал, пока вдруг его лицо вновь не изменилось. Хотелось вскрикнуть от досады и притопнуть ножкой, но он ответил быстрее, чем мое тело отреагировало.

– Тот парень, про которого ты спрашивала.

И тут я сжалась, как пружина. Опять он. Он, мать его, опять здесь! Кровь забурлила, подогретая крепким алкоголем. Уголки губ едва не дрогнули, когда я услышала его шаги. Если он сейчас заговорит при Заке о ночном происшествии, мне придется вмазать ему. Никто не должен знать про чертов баллончик и мои кривые руки.

Быстро вернув на стойку пустой бокал и развернувшись, я уставилась на Чада. Вроде бы Чад. Моя память в это раз меня подводила. Изобразив дружелюбную улыбку, я дала понять этому мальцу, что не хочу слышать от него ни слова о вчерашнем. Но у парня, кажется, были свои планы. Приблизившись ко мне, он кивнул Заку и занял соседнее место.

– Можно пиво?

Зак принял заказ, косо поглядывая в мою сторону.

– И что сегодня уже не угощаешь? – вырвалось раньше, чем я успела подумать.

Парень взглянул на меня и на пустой стакан.

– Виски или ром?

– Первое.

Жестом он попросил Зака повторить. Тот взглянул на меня, ожидая одобрения. Я кивнула. Вскоре мой стакан вновь был полон, а горло уже зудело в предвкушении. Я, черт побери, позволила пацану угостить меня, да еще в баре Закари. Сегодня мои правила летели к чертовой матери со скоростью сорвавшегося с путей товарного поезда.

– Как прошел день? – будничным тоном поинтересовалась, потому что повисшая между нами пауза порядком бесила.

– Отлично. А у вас?

Черт! У вас…

– Нормально, – выдохнула, уговаривая себя перестать злиться. Он-то вообще ни в чем не виноват.

И вновь повисла тишина. Чтоб меня за ногу! Я даже не знала, о чем с ним можно говорить. Впервые в моей голове было пусто, а на языке крутилась редчайшая дичь, поэтому приходилось семь раз обдумать, прежде чем что-то сказать. Но в этот раз вместо слов я решилась все-таки его рассмотреть. В баре было достаточно светло, чтобы подробно рассмотреть черты приятного, как оказалось, лица молодого человека. Чад (вроде бы) был высоким, но это я заметила еще в прошлый раз, темноволосым и плечистым. Крепкие руки обтягивали рукава куртки, а под курткой я разглядела серую футболку. Кажется, он, как и я, склонен к минимализму в одежде. Чем проще, тем лучше. И желательно, чтобы все было темное – практично.