– А я то думал, что ты убежишь.

– Я просто решил помочь.

В ответ на его доброту фермер отплатил ему доброй и жаркой лепёшкой, которую сам только что испек. Запах её витающего тепла вызвал у Мо чувство радости, подобного блеску звезд в безоблачную ночь. Он с весельем поклонился и негромко прокричал:

– Спасибо большое!

Синьшэ быстро пошёл в более тихую часть рынка. Он приметил себе уголок, где никто практически не проходил. Мо подбежал туда, наклонившись, он заметил маленький кусочек ткани, заложенный под один из камней. Было видно, что это кусочек старого ханьфу, выцветшего на солнце, но для мальчика это был настоящий клад. Он аккуратно достал ткань, стряхнув с неё пыль, и почувствовал, как низкое качество материи и потертости угнетали его, но всё равно это была находка. Он развёл ткань, и когда она расправилась, показав свою слегка потертую, но всё еще однородную поверхность, Мо сел на неё, как на ручной ковер, стелющийся под ним.

Мальчик взял лепёшку и с довольной улыбкой посмотрел на неё. Разломив лепёшку на две части, Мо уже готов был попробовать первую крошку, когда его уже подстерегал голод. Он закрыл глаза и отвлёкся от мира вокруг, ощущая, как эта первую часть дарит ему тепло, касаясь языка. Вкус нежного теста, пронизанного ароматом жареного лука, поднимался в его горле.

Когда Мо наконец-то смог расслабиться. Однако вскоре его спокойствие нарушили громкие голоса. Несколько детей – местных хулиганов – заметили его и начали собираться вокруг, как воробьи вокруг крошки хлеба.

– Смотрите! Урод! – закричал один из них, указывая на Мо. Его голос был полон насмешки и злобы.

Другие дети подхватили его слова, как будто это была какая-то игра. Они начали смеяться, их смех был резким и пронзительным, как треск хрустального стекла. Мо попытался игнорировать их, но это было невозможно. Дети окружили его плотным кольцом, прямым словом как хищники на добычу.

– Ты что тут делаешь, уродец? – продолжал один из мальчиков. – У тебя даже крыши над головой нету!

– Эй! Ты чего, у него ведь даже родителей нету! – посмеялся другой и поднял камень с земли.

Синьшэ крепко сжал кулаки, он бы вытерпел всё, кроме оскорбления в сторону родителей. Он понимал, что должен уйти, но что-то внутри него не позволяло просто так сдаться. В тот момент, когда один из мальчиков шагнул ближе, Мо собрал всю свою волю и резко толкнул его в живот.

Мальчик неожиданно потерял равновесие и с глухим стоном упал на землю. Его глаза расширились от удивления и боли. В ту же секунду смех других мальчиков прекратился. Они замерли, смотря на своего товарища, который корчился от боли. Взгляд Мо был полон решимости – он не собирался позволить им продолжать издеваться над ним.

– Что такое? Испугался? – выкрикнул Мо с неожиданной яростью, которая сама удивила его. Мальчики, еще недавно уверенные в своей безнаказанности, теперь начали медленно отступать назад.

– Ты что, с ума сошел? – пробормотал один из них, не веря в то, что произошло. Но страх уже овладел ими; они понимали, что Мо не был тем беззащитным уродом, каким они его считали.

– Убирайся отсюда! – закричал другой мальчик, но его голос дрожал от испуга.

В этот момент тот, которого Синьшэ толкнул, поднялся на ноги и начал кричать. Его вопли были полны растерянности. Крики эхом разнеслись по рынку, привлекая внимание прохожих.

– Матушка! Отец! – завопил он, сжимая живот обеими руками. Его голос был полон страха и отчаяния. – Этот сумасшедший ударил меня!

Словно по сигналу, из толпы начали вырываться его родители. Мать в ярком шелковом платье и отец в простой одежде спешили к своему сыну. Их лица были искажены тревогой. Они пробирались сквозь толпу людей, которые останавливались и смотрели на происходящее с любопытством.