«Всякому оружию – свое время и место», – вторил старшине со страниц книги великий предок Луиса, мастер меча Миямото Мусаси. Такое единодушие живого и давно умершего наставников снова доказывало юноше истинность выбранного им пути.

Советы Учителя оказались очень ценными и пригождались ученику практически везде, где приходилось драться в одиночку против нескольких врагов. В конце концов от «долбанутого узкоглазого» отстали, а многие бывшие враги стремились затесаться к нему в друзья, тем самым признавая авторитет так убедительно заявившего о себе дерзкого искателя. Имя Луиса стало произноситься с не меньшим почтением, чем имя его наставника Лоренцо, а сам юноша вскоре был переведен из искателя-землекопа в общинную службу охраны. Это явилось для него настоящим подарком, поскольку теперь заниматься своими тренировками он мог прямо на работе…

Через три года после того, как Лоренцо впервые объяснил ему азы «практической физики» на примере мордобоя, Морильо был записан старшиной Барселонской Особой на участие в ежегодных искательских турнирах.

– Лучшей школы я тебе не придумаю, – заявил при этом Гонелли. – На турнир съедутся величайшие бойцы; такие звери в Барселоне тебе еще не попадались.

– Это просто здорово, только вот… – немного смутился Луис, – боюсь, в «пивной гонке» я не выстою.

– О «пивной гонке» не переживай, – утешил его старшина. – О ней позабочусь я. Надо же мне в кои-то веки от мордобоя отдохнуть и просто расслабиться.

Турниры проходили неподалеку от Мадрида, в маленьком городишке Гвадалахара. Пока добирались туда на общинном дилижансе вместе с группой поддержки – освобожденными на время турнира от работы и в связи с этим не просыхающими от пьянства собратьями по общине, – Лоренцо порекомендовал Луису придумать себе какой-нибудь звучный псевдоним для участия в поединках.

– Видишь ли, в чем дело, – пояснил он. – Против тебя выйдут такие крутые ребята, как Кулак Смерти, Людоед, Громовержец, Молот-Убийца, Чугунный Лоб… На фоне их турнирных имен Луис Морильо звучит чересчур скромно, не находишь?

Луис наморщил лоб, потом встрепенулся и извлек из походной сумки захваченную им на турнир книгу по боевым искусствам.

– Представь меня как Сото Хатамото! – с гордостью изрек Луис и указал на фамилию одного из авторов своей второй любимой книги. – Наверное, среди моих предков сеньор Хатамото был одним из лучших бойцов. Назвавшись в его честь, я во что бы то ни стало постараюсь не опозорить это великое имя!

– Э-э-э, видишь ли… – замялся Лоренцо. – Как бы тебе это объяснить, чтобы не обидеть… Хм… Не спорю, «Сото Хатамото» безусловно великое имя. Только боюсь, что о его величии такие парни, как Чугунный Лоб и Кулак Смерти, попросту не знают.

– Значит, после турнира они будут знать о нем превосходно! – с вызовом заявил Морильо.

– И все же я бы посоветовал тебе придумать для первого раза что-то более запоминающееся. «Костолом», например.

Но Луис упрямо продолжал настаивать на своем…

По прибытии в Гвадалахару они все-таки сумели прийти к компромиссу, сойдясь на устроившем обоих псевдониме «Сото-Ураган»…

Кулак Смерти и прочие одиозные персонажи ежегодных искательских турниров оказались вполне достойны своих турнирных имен. Лишь двое или трое бойцов имели комплекцию, сопоставимую с комплекцией Луиса; остальные представляли собой подобие того гиганта из трактира, на котором Учитель некогда устроил своему ученику экзамен: кряжистые громилы, закаленные годами тяжелого физического труда и сотнями уличных потасовок. Их ломаные-переломаные носы и уши, уродливые шрамы, жуткие татуировки и свирепые взоры бросали противника в дрожь еще до начала поединка. Ясное дело, что появление в их рядах юного и дерзкого сарагосца по имени Сото-Ураган было воспринято ими с презрительным скепсисом.