Я с улыбкой захлопнул альбом. Если не считать трех членов экипажа, проводивших здесь свой выходной, я был в обсерватории один. Матросы – двое мужчин и женщина – тихо общались и посмеивались за какой-то голографической игрой. Их лица не были мне знакомы, и я решил, что они из низших когорт – солдаты, которых редко выпускают из фуги. Вероятно, они были триадой, наименьшим, самым скромным военным формированием. Трое простых солдат.

Полезно иногда вспоминать, что солдаты под твоим командованием – обычные люди. Мы не экстрасоларианцы, не древние мерикани, а они – не машины. Их жизни для нас – не разменные монеты, а добровольные жертвы, подобные тем, что наши предки оставляли на алтарях предвечных богов. Именно поэтому лучшие командиры, лучшие капитаны и правители делают все, чтобы люди знали их, а сами они знали своих людей. Дают понять, что не предадут их доверие и верность в самый ответственный момент – который непременно наступит.

Вспышка ярче солнца озарила все вокруг, и «Тамерлан» тряхнуло. Фиолетовые фракталы и размазанные звездные полосы мигом исчезли. Когда в голове прояснилось, я поднялся и увидел над собой ничем не прикрытые звезды.

Они не двигались.

Секундой позже включилась сирена.

«Уваа! Уваа!»

Сирена, которую я слышал десятки тысяч раз.

– Всей команде занять боевые позиции! – раздался по внутренней связи голос Корво.

И хотя в данную минуту на борту корабля мне ничто не угрожало, я потянулся к мечу. Странно, но я вдруг почувствовал облегчение и повернулся к выходу. Путь передо мной как бы вновь выпрямился. Вперед. Только вперед. Я поспешил прочь из обсерватории. Кровь в венах ускорилась, сердце стучало в такт сирене, как барабан войны.

Враг наконец нашел нас.

Я обрушился на мостик как девятый вал; фалды шинели хлопали за мной.

– Что случилось? – спросил я, взлетая по ступеням из офицерской ямы к платформе капитана, стуча каблуками по темному металлу.

Отавия Корво склонилась над дисплеем, обхватив пальцами раму. Перед ней мерцала голограмма «Тамерлана», жизненно важные системы были подсвечены зеленым и красным, палуба – синим. Повсюду на квадратных экранах мелькали какие-то цифры.

– Не знаю, – сказала она.

– Похоже на гравитационную сеть, – предположил Тор Варро.

Он был пристегнут к аварийному сиденью сбоку от центрального пульта управления, держался руками за ремни. Оттуда ему были прекрасно видны все данные, поступающие на голографический монитор Корво.

– Это лишь догадка, – добавил он, заметив мой взгляд. – Но вся наша электроника в строю.

– А что показывают датчики? – спросил я.

Мне хватило трех минут, чтобы добраться до мостика из обсерватории, но я уже успел почувствовать, что первоначальная паника среди офицеров постепенно сменяется замешательством.

– Щиты включены и не повреждены, – проинформировал коммандер Аристид, хотя к делу это не относилось.

– По нам открыли огонь? – спросил я, перегибаясь через перила над постом Аристида и других офицеров-тактиков.

Как по заказу, на экране Корво замигал индикатор.

– Похоже на магнитный снаряд! – воскликнула одна из младших тактиков. – Щиты выдержали.

Кто-то выпустил по нам магнитно ускоренный вольфрамовый снаряд диаметром более ярда с расстояния в несколько десятков тысяч миль.

– Вычислили, кто стреляет? – спросила Корво и отдалила изображение так, что призрачный «Тамерлан» превратился в точку посреди бесконечной тьмы.

– Обнаружен тепловой след! – воскликнула та же девушка-офицер.

Я еще сильнее перегнулся через перила. Аристид с лейтенантами засекли три плотных световых кластера примерно в сотне тысяч миль от нас.