С этим проявлением носителя силы вообще всё банально и похоже на какую-то мутацию или болезнь, ребёнок в промежуток жизни между шестью и семью годами внезапно заболевал, и чем тяжелей проходила болезнь, тем сильней становилась его связь с силами или стихиями, к которым он предрасположен в зависимости от родственных связей. В семь лет я пошел в школу для пустых, одаренных и пустых разделяли, так как владеющие просто загнобят пустых, что и неудивительно. В школе мне нравилось, хоть я и отучился всего лишь два месяца. А виной тому то, что всё может закончиться, как и моя жизнь, стал дед. Он вчера на награждении Каори званием почетного оружейника, а его – орденом за многочисленные заслуги перед Империей первой степени, заявил, что признает Каори наследницей рода Шосе, и после того как его жизненный путь будет окончен именно она возглавит род.

Кажется, надо порадоваться что род не затухнет, но есть одно обстоятельство, которое не позволяло мне радоваться, хоть я и изображал радость тогда, на церемонии. Есть незыблемое правило рода Шосе, глава рода обязан знать все тайны членов рода, и да, Каори сейчас у деда, познает тайны рода, в том числе и про меня тоже, это мне по-родственному сообщил дед, предложив свою помощь в побеге. Ведь как отреагирует Каори на то что с ней три года жил демон в обличье её сына ни я ни он не знали, но были уверены, что моя жизнь будет висеть на волоске где бы я ни находился.

Ну, а как еще себя назвать как не демоном, чужая душа?

Нет, я не подался в бега, эти люди стали для меня родными. И ставшая избалованной тринадцатилетняя сестра Эйко, которая превращалась из угловатого подростка в дико красивую девушку, и добрый великан Изама, который, как мне верилось, искренне меня полюбил за эти годы и все время пытался безрезультатно отучить меня от сигарет, по крайней мере от тех взглядов на сигареты в особо тоскливые вечера. Возможно, я поступаю нелогично или опрометчиво просто ожидая Каори, но я жду не убийцу, а ожидаю какое решение примет моя мать, и любое её решение я приму, даже если она решит, что мне не место среди живых. Вот подъехала машина матери, пора заканчивать этот дневник.

Я закрыл дневник и подписал его на языке Империи, для деда, «дневник Дэйчи о счастливых днях жизни в роде Шосе», на всякий случай продублировав на русском, так как матери в любом случае не будет дела до какой-то тетрадки я оставил дневник лежать на столе, будучи уверенным что дед его найдёт. Пройдя в главный зал, где мы проводили церемонию чаепития для гостей, я, слыша, как в дом врывается Каори, разливал чай в две чашки. Когда она влетела в зал, увидев меня разливающего чай замерла, навела на меня кольт, а небольшие вещи угрожающе поднялись и направились в мою сторону.

─ Это правда, что ты не мой сын!? ─ в её глазах я видел мольбу о том, чтобы это оказалось страшным сном, но я решил, что врать ей я уж точно не буду.

─ Да, мама, я осознал себя в теле Дэйчи тем вечером три года назад, ─ Каори взвыла от горя, её красивые глаза стали наполняться безумием.

─ Ты убил его! Умри и ты, демон! ─ на меня устремились предметы, и она произвела выстрел из кольта, в тот миг у меня пронеслась только одна мысль: «а я всё-таки люблю свою маму Каори».

И вот опять уже начавшаяся забываться тьма и пустота, я слышал чей-то голос и мне даже кажется, что это был умоляющий голос Каори, но он быстро затих.

Мне осталось только ждать, ждать перерождения.

Глава 5

Открываю глаза и вижу сидящего рядом Изаму, слабость в теле была неимоверной. Единственное на что хватило сил – открыть глаза. Увидев, что я открыл глаза и нахожусь в сознании, радостно улыбающийся дед быстро позвал медсестру. Подойдя ко мне, она что-то проговорила, но я этого не понял, в ушах стоял шум, что заглушал слова. Понимающе улыбнувшись медсестра ввела из шприца что-то в катетер и я опять уснул. Повторное пробуждение было более бодрым, я чувствовал себя лучше и слабость вместе с шумом в ушах пропала. Побеспокоили меня голоса, в палате ругались бабушка Этсуко с Изамой, а за спиной Этсуко что-то вякал мой отец Акио: