– И криокапсулы в этих наработках не фигурировали? – на всякий случай уточнил я.

– К превеликому сожалению – нет. Я больше скажу: я никогда и ничего подобного не видел. А я повидал многое. И жду от тебя объяснений.

– А если я не смогу их предоставить? – спросил я, перекрывая вопли Нилы в моей голове о том, что мы раскрыты и все пропало.

– Тогда, я боюсь, у меня не останется выбора: я арестую вас обоих. – Дядя умел переходить от милой и непринужденной беседы к конкретному действию. И я знал, что он не пытается меня запугать, а просто предупреждает о последствиях.

– Меня-то за что? – невинным голосом спросила Катя, присаживаясь на диван.

– За распространение государственной тайны, – спокойно парировал Леонид.

– Но я же еще ничего не распространила!

– Но распространишь, если тебя оставить на свободе.

Тайная канцелярия являлась контрразведкой в чистом виде. И бдительно стояла на страже всех имперских тайн и секретов. Исполняя свои функции, канцелярии приходилось ущемлять права меньшинства ради благоденствия большинства. По классике жанра возглавлять ведомство, исполняющее роль чуть ли не инквизиции, должен был зловещий маньяк. Но нам с Катей повезло: мой дядя был не из такого рода управленцев. Он любил не мучить людей, а использовать. Причем использовать не для личной выгоды, а на благо отчизны. И его не смущало то, что он сейчас говорил с сыном родного брата.

– Но, – Леонид, привлекая наше внимание, поднял палец вверх, – у нас есть и другой вариант. Вы рассказываете мне, что случилось, и мы вместе придумываем, что с этим всем делать.

Мы с Катей переглянулись.

– Твой родственник, тебе и начинать, – торопливо скинула на меня всю ответственность Катя.

«Ага! Видишь! Она тебя сдаст в любой момент!» – начала подначивать меня демонесса. Однако мне сейчас надо было объясняться не с ней.

– Гражданка Беляева встретила меня возле охраняемого периметра и сообщила, что в Самаре…

Я понимал, что дядя мои показания потом легко может повторно проверить на полиграфе, поэтому в рассказе старался максимально не отступать от истины. Леонид слушал не перебивая. Но ровно до того момента, когда я впервые упомянул о Ниле.

– Что значит – живущий внутри тебя демон? Это образная фраза?

– Самая что ни на есть прямая, – ответил я дяде.

«Ой, дурак!» – взвыла демонесса, а мне пришлось сделать в рассказе отступление и поведать историю о происшествии в Зарнице.

– И… этот демон сейчас живет в твоей голове? – ошарашенно спросил он.

– Да. Я его видела, – внезапно за меня ответила Катя.

– У нее дар.

– Дар, – потрясенно протянул дядя.

Я будто воочию видел, как в его голове зарождаются мысли о том, что парочка умалишенных нашла друг друга. И если на Катю ему откровенно было плевать, то родной племянничек, являвшийся сотрудником спецслужбы, вызвал у него обоснованное беспокойство.

– Давай, покажи ему какой-нибудь трюк, – попросил я Нилу Агни.

Чем вызвал еще большее недоумение у дяди, ведь я говорил буквально в воздух.

«Нет», – последовал краткий ответ демона.

– Почему?

«Я не самоубийца. В палате с мягкими стенами тоже можно будет прожить. А вот если меня начнут изучать ваши ученые…»

– Покажи наши способности! – еще раз потребовал я.

«Ни за что!» – категорично заявила Нила.

– Демон тебя стесняется, – развел руками я.

– Я примерно так и думал, – задумчиво ответил дядя. – Знаешь, а ты не думал взять отпуск? У меня у знакомого в Кисловодске есть замечательный пансион. Слетаешь, отдохнешь…

– Ты думаешь, что я свихнулся?

– Я предпочитаю использовать слово «перенапрягся». Обычно до демонов и чертиков напиваются, но ты вроде бы в злоупотреблении замечен не был.