Однако когда открыл входную дверь, я обнаружил, что у меня в доме был проведен обыск! По крайней мере, раскиданные по полу вещи и царивший в холле бардак на это недвусмысленно намекали.

– Никита! На помощь! – услышал я истеричный крик Кати.

Кто мог проникнуть через высокий забор и лучшие в империи системы охраны?! Ответ на этот вопрос я буду искать позже, а сейчас, выхватив свой верный ТТМ, я закатился внутрь. Ствол в вытянутых руках направо, потом налево. Краем глаза заметил какое-то движение и перевел прицел на него.

– Стой-стой-стой! – проворно подняла руки Катя. – Это же я!

Девушка была в одном белом халате. Причем моем. Причем пояс на халате отсутствовал, и когда она вскинула руки, его полы разошлись.

– Ой, – Екатерина торопливо запахнулась.

– По какому поводу стриптиз? Не то чтобы я был против…

– Уф-уф-уф, – раздалось из-за дивана, и я примерно представил, что же случилось за время моего отсутствия.

– Хома, – позвал я, убирая пистолет в кобуру, – Хома, Хома, Хома.

Обходя диван, мне навстречу на кривых лапках выкатился необычный зверек. Его шерсть была черного цвета, но по голове и спине будто кто-то известью мазнул. В небольшой пасти он сжимал изрядно потрепанный пояс халата, который волочился за зверьком, как змея.

– Это вообще кто?

– Мины, ловушки, сигнализация, – ответил, присаживаясь, гладя и успокаивая зверька. Тот продолжил рассерженно ворчать. – Я же тебя предупреждал: не надо ходить на второй этаж.

– Да я только на ступеньку поднялась, и тут этот монстр…

– Хома не монстр. Он ратель. – Я почесал Хому под подбородком, и он перестал буравить девушку взглядом маленьких черных глаз-бусинок.

– Кто?!

– Медоед. Его зовут Хома, – ответил я. Хома, поняв, что дома больше никто не будет нарушать правопорядок, вперевалочку потопал к лестнице. В ее основании имелся круглый вырез, куда Хома и нырнул.

– Медоед?! Откуда ты его взял?

– Привез из командировки из Средней Азии. Ты от него поясом отмахивалась? – Хома утянул в нору и добытую им «змею».

– Да…

– Значит, не отдаст.

– Так как он у тебя появился?

– Это долгая история. Если хочешь, я тебе ее расскажу…

– Я жду от тебя другую историю, – Катя поплотнее запахнула халатик, – только давай сначала переоденусь.

Катя убежала в гостевую комнату. Я же попросил дом приготовить инсамча и сел на диван, прихлебывая ароматный напиток.

– Кофе? – Катя успела заказать одежду с доставкой. Мне стало понятно, откуда взялось недовольство охранника: ему пришлось немного поработать курьером.

– Нет. Чай с женьшенем. Он также стимулирует работоспособность и мозговую деятельность. Но не обладает его недостатками. Будешь?

– Давай. Чувствую, мне надо будет разогнать свои мозги.

Я достал из кухонного комбайна чашку и принес ее устроившейся на диване девушке.

– То, что я тебе сейчас расскажу, не должно попасть в новости. Более того – ты никому и никогда не должна…

– Я сама буду решать, что и кому должна! – резко ответила мне Катя. – У нас, в конце концов, свобода слова!

– Во всем, что не касается источников, – спокойно произнес я, не желая раздувать конфликт, – ты можешь вести фривольные речи про царя-батюшку. И даже выражать недовольство его политикой. Но если ты начнешь активно интересоваться особенностями производства НИЭ…

– То я исчезну.

– Или окажешься на каторге.

– Будь эти НИЭ прокляты!

Интересоваться, почему Катя ненавидит неиссякаемые источники энергии, подарившие Российской империи небывалое могущество, я не стал. И так было понятно, что ненависть эта базируется на смерти отца, занимавшегося разработками в области НИЭ.

– Слушай, только не говори мне, что ты из этих филантропов, которые призывают поделиться технологией источников со всем миром! – Несмотря на очевидную выгоду, которую приносили источники, в обществе находились умники, утверждавшие, что секретами их производства надо поделиться со всем миром ради всеобщего благоденствия на планете. Мол, и пустыни Африки, получив прорву халявной энергии, превратятся в райские сады. И голод, и вечные бунты в Азиатской Конфедерации прекратятся.