– Но ведь в это время ты спал в постели рядом со мной!

– Не совсем. Найл отошел в кабинет и сквозь приоткрытое окно метнул недоеденный персик в чашу дерева-падальщика. – Понимаешь, когда человек спит, душе его бродит в разных мирах и измерениях, в разных временах и фантазиях. Но при желании она может сделать куда более простую вещь: отправиться путешествовать по реальному миру. Такова тайна одиторов, тайна правителей Золотого мира, моя тайна, а теперь и твоя. Когда мы погружаемся в сон, то выходим на улицы наших городов, осматриваем их. Мы знаем, кто и куда крадется темной ночью, таясь от людей и пауков; кто и что обсуждает, оставшись наедине; что происходит в мире, когда он считает, что скрылся с наших глаз.

– А как это нужно делать?

– Нужно просто захотеть, – пожал плечами Найл. – Меня, правда, перед первым опытом поили какой-то гадостью, но, думаю, можно обойтись и без этого. Заснув, ты должна оказаться в тронном зале. Ты будешь стоять лицом к окну, выходящему на реку. Все, что от тебя требуется, это оглянуться. Оглянуться на трон. И все, после этого можешь просыпаться. Обернуться, это самое трудное. Сможешь сделать во сне хоть одно осознанное движение – станешь одитором. Не получится – значит, не станешь.

– И все?

– Все. Видишь, как просто?

Княжна неуверенно хмыкнула. Оглянулась на дверь. Еще раз, еще.

– Ладно, попробую, – и она тут же отправилась в спальню.

Найл выглянул в окно.

Восьмилапые стражи по-прежнему несли службу по сторонам улицы. Правитель отдал мысленный приказ двоим явиться в тронный зал, а сам, воспользовавшись все еще висящей под окном паутинкой, выбрался наружу, нашел в ближних развалинах кусок хрупкого известняка и вошел во дворец через парадный вход.

Пауки ждали Посланника в тронном зале.

– Встаньте у дверей и никого не пускайте до утра, до моего прихода, – распорядился Найл, а сам, рассыпая мелкую известняковую крошку, крупными буквами написал на полу перед троном:

Ямисса, я тебя люблю!

Княжне не спалось. Она ворочалась с боку на бок, то забиралась под одеяло, то откидывала его, сворачивалась калачиком или раскидывалась по постели – но столь желанный сон не приходил. Найл вспомнил, как готовили к званию одитора его самого: бессонная ночь, день постоянного движения и кубок с неизвестным варевом на следующий вечер. Естественно, он провалился в небытие, едва допив бокал.

Ямисса же не имела ни предварительного изнуряющего тренинга, ни напитка. А сон, как известно, никогда не торопится к тем кто ждет его особенно рьяно.

В эти минуты Найл подумал о том, что он не может воссоздать напитка, не зная его состава – но тело его, его энергетика, его аура сохранили необходимые для ночного путешествия ощущения. Все, что нужно для успеха ночного путешествия – это передать жене часть своей энергии. Посланник протянул руку и растеребил волосы княжны, давая глазам уловить среди локонов призрачный голубоватый цвет ауры, скользнул рукой по телу, вглядываясь в энергетические линии.

Любой человек способен видеть ауру другого человека. Просто люди слишком привыкли не обращать внимания на невесомые полупрозрачные внешние оболочки, и чтобы переключить зрение на них необходимо внутреннее усилие и та точка, с которой глаз легче всего за них цепляется.

Для Найла было легче всего воспринимать слабое свечение ауры в волосах. Затем он как будто «раскатывал» замеченное свечение по всему телу человека.

– Ты хочешь помешать мне попасть в Тронный зал? – без всякого раздражения поинтересовалась Ямисса, откидываясь на спину.

– Ночь длинна, – прошептал Найл, вытягиваясь рядом. Успеешь.