Если Ольванс спросит сейчас, глядя в глаза, в упор: «Ты демон?» – он, не раздумывая, ответит: «Да!» – потому что ему надоело притворяться и лгать даже близкому другу.

Однако Ольванс спросил вначале совсем иное. Крепко сжимая в кулаке серебряный наконечник, вынутый из простреленной шляпы Ареллагана, он подошёл ближе, замер напротив и натянутым голосом осведомился:

– Как ты сюда смог забраться без верёвки?

– Перескочил, – обречённо ответил Ареллаган. – Я могу.

– Почему? – настырно спросил Ольванс и подкинул наконечник на ладони. Его глаза понимающе сверкнули, и он шёпотом спросил: – Ты отверженный, да? Оборотень?

– Я не оборотень и не отверженный! – надменно воскликнул дэ Сэдрихабу, отшатываясь от Ольванса с независимым видом. – Меня зовут Ареллаган, и я сын главы Верховного Совета духов, а моя мать – Принцесса Мередит, наследница трона Авалории! Я будущий Король, я сильнее многих сущностей, и я уж точно не отверженный!

Лицо Ольванса чуть дрогнуло, и он с пониманием стиснул в ладони серебряный наконечник.

– Теперь понятно, откуда это взялось, – промолвил Ольванс, видимо, ничуть не удивившись тому, что Ареллаган назвал себя полукровным духом и претендентом на престол. – Так ты мне солгал?

– Ну да, – просто признался Ареллаган. – Разве ты на моём месте поступил бы иначе, не зная, к кому едешь?

– Понятия не имею, – Ольванс пожал плечами, – я не могу представить себя в такой дурацкой ситуации.

– Дурацкой?! – тотчас возмутился Ареллаган. – Что именно ты считаешь дурацким в моём положении?

– Ты не дух и не человек, – объяснил Ольванс, морща лоб от усердия, – ты вроде бы наследник трона и мой конкурент, но ты мой друг, и я не хочу делить с тобой эту страну в войнах. Ты вроде бы и близок ко мне, я тебя полжизни знаю, но, если бы не эта охота, ты мне никогда не рассказал бы, кто ты на самом деле, ведь так?

– Ольванс, я… – Ареллаган запнулся и умолк. – Хотя… ты прав, я не рассказал бы.

– Почему? – лицо Ольванса вспыхнуло надменной краской.

– Объясни мне, зачем?! В Авалории все ненавидят нас, – задыхаясь, Ареллаган начал описывать по комнате круги. – Я был уверен, что ты точно так же отвернёшься от нас с Бэарсэй, начнёшь устраивать на нас облавы и забудешь, что когда-то мы были друзьями, потому что у людей память куда короче, и они намного более кровожадны!

– Снова те же самые слова… – прошептал Ольванс. – Ареллаган, слушай, нельзя всех мерить одной меркой!

Ареллаган ненадолго замер, косо поглядел на Ольванса и продолжил метаться по кругу, весь настороженный и напряжённый. Он не мог стоять неподвижно, лицом к лицу с Ольвансом, потому что чувствовал смертельный холод серебра, зажатого в его руке, и втайне опасался, что Ольванс может метнуть его и попасть в цель. Он видел, как колеблется Ольванс, чувствовал его страх и старинные инстинкты: бить демона серебром, не раздумывая, лишь бы угодить в голову или сердце. На лице Ольванса отражалась сложная внутренняя борьба. Он отошёл к окну и, стискивая совершенно белые губы, высунул руку с наконечником за карниз.

– Всё по-прежнему, Ареллаган, – спокойно сказал он и разжал кулак. Наконечник глухо ударился о сухую землю в нескольких метрах под окном.

Ареллаган остановился, изумлённо моргая.

– Зачем ты это сделал?

– Иначе ты не поверил бы, что я не желаю тебе зла, – Ольванс вздохнул. – Ареллаган, я правду говорю. Я не боюсь тебя, и я никогда не стану гоняться за тобой с серебряными сетями.

– Но я же претендент на трон, это я должен быть наследником! – воскликнул Ареллаган, поражаясь его наивности. – Неужели ты не боишься, что я…

– Я верю, что ты мой друг, – в глазах Ольванса появилась усталая тень, – и я, повторяюсь, не хочу воевать с тобой. Я понимаю, что ты имеешь законное право взять у меня эту страну. Если ты так мечтаешь об этом, если чувствуешь, что готов – я отдам тебе Корону, как только её наденут мне на голову.