– Партой ошибся, – мрачно отрезала я.

– Что ты, я нутром чую, где меня ждут, – нагло ухмыльнулся парень. – Возвращаясь к вчерашнему… бросай своего ущербного парня. Обещаю, в деньгах будешь купаться, если пойдешь со мной по своей воле и будешь делать, что скажу. Довольно просто, так?

– У тебя проблемы с девушками? – жестко сощурилась я. Впрочем, не сильно разозлившись: Макс всегда был таким придурком. – А, ну конечно. Я девушек понимаю, Тарлиев. От такого, как ты, и последняя курица сбежит! – Я отвернулась к окну, не желая смотреть на этого типа.

– Посмотри, какие мы гордые! – Максиму это не понравилось. Быстро схватив меня за прядь волос, он накрутил ее на палец, заставляя силой повернуть голову назад.

Ай, блин, больно! Я зашипела, и терпение лопнуло. Может, я девочка. Может, слабая. Но пальцы сломать могу, Алекс научил. Взвыв на всю аудиторию, Макс спрыгнул с парты и согнулся, баюкая пострадавшую руку.

– Да ты, кукла чертова! Я тебя…

– Сядь, Тарлиев! – строгий голос лектора позволил мне выдохнуть: Максим, зыркнув исподлобья, наконец-то оставил меня в покое. Сев, он демонстративно закинул ногу на ногу, и уставился на меня обещающим неприятности взглядом.

Макс – парень видный, несмотря на мерзкую душонку. У него темные глаза и брови, волосы пепельного оттенка – некоторых девушек это приводило в щенячий восторг. Чуть узковатое лицо, правда, портило картину: всегда казалось, что парень смотрит на всех свысока. Хотя почему казалось? Ха, если кто и смотрел на смертных свысока, так это Тарлиевы!

Я не разделяла мнения девушек. Наверное, Максима можно назвать симпатичным… наверное. Максима я ненавидела не только за то, что он Тарлиев. Я просто его ненавидела, из-за того, каким он был. Злой избалованный ребенок. Поэтому едва ли опасный. Значит, не стоит внимания.

Не стоит внимания, Лия! Вдохнули-выдохнули и забыли.

Я вытащила из сумки запасную тетрадку, щелкнула ручкой и углубилась в лекцию. Меня хватило ровно на пять минут, потом я обнаружила, что делаю набросок пейзажа за окном.

Скучно. Ленка уехала, Велора тоже не наблюдается. Я чувствовала себя одинокой. Среди обычных людей я так или иначе оставалась чужой. Подсознательно они это чувствовали, – чувствовали, что принадлежу другому миру. Мы вроде жили среди людей, особенно до инициации, но никогда не могли вписаться до конца.

Деревеньки и Ковены – не весь наш мир. Почти все Ковены много веков назад покинули Аристол. Аристол – особенное место на этой планете. Простым смертным туда не добраться, да и нам такое проделать не всегда под силу. Это то место, где обитают демоны – но нет, это не ад. Забудьте о религиях.

Аристол, если верить нашим легендам, осколок мира. Потерянный и забытый человечеством. Что-то вроде кротовой норы, искривления пространства. Иногда в прессу просачивались сказки о пропавших с концами людей, которые исчезали буквально на глазах публики.

Так вот, это не сказки.

– Итак, инфляция… – профессор нарисовал какой-то непонятный график на доске, и я вяло покрутила ручку. Мне бы исчезнуть в какой-нибудь кротовой норе, а?

Хотя опрометчивое желание. Провалы в Аристол блуждают, теоретически можно туда добраться… теоретически. Практически надо к демонам обращаться, они легко прыгают между мирами, и провалы чуют за километр.

Но охотники уже так давно в этом мире, что привыкли рассчитывать на свои силы. Потому что в Аристоле, на родине демонов, кипит вечная война. Может, там людей вовсе не осталось. Может, одни демоны.

А может, Аристол вообще красивый миф.

– Кто понял, поднимите руку, – бубнил профессор, не меняя интонации.