Мы направились в сторону узенькой улочки с какими-то совершено непривлекательными обшарпанными строениями. Парни, которые ждали нас, о чём-то болтали, весело и задорно, но совершенно непонятно, о чём. Вслушиваться я не стала – мне нужно было подобраться к Максу, который, как специально, держался от меня в стороне и примкнул к общению с ребятами, то и дело смеясь и обворожительно улыбаясь. Хотела бы я понимать, о чём они болтают, и тоже повеселиться, но сперва решила всё же выяснить у Макса подробности происходящего.

Я чуть отстала, а потом быстро метнулась к парню и на всякий случай схватила его за рукав.

- Эй, Лерка, рубашку порвёшь! – добродушно возмутился Макс. – Полегче!

Я, смекнув, что вырываться или избегать меня он не станет, отпустила тонкую ткань и посмотрела на парня несколько пристыжено: не стоило вцепляться в него, как в ускользающую добычу.

- Куда мы идём? – шепнула я Максу.

- В бар идём… Хотя… какой, к чёрту, бар, этому заведению нет названия!

Он сказал последнюю фразу слишком громко, так как шедший чуть впереди парень обернулся и с усмешкой заметил:

- Название у него есть. «Левый берег» называется… Бар, - он рассмеялся при последнем слове, и все идущие поддержали его смех.

Я пожала плечами. В сущности, не было никакой разницы, куда мы идём и для чего. Стоило скоротать отведённое мне время в кампании, а эти ребята вели себя вполне дружественно, и не было причин отказываться от их общества. Видимо, Лера постоянно сопровождала их в этот бар, поскольку никого моя компания не смутила и вопросов не вызвала. Скорее, наоборот, вопросы вызвало моё первоначальное отсутствие. Макс, улучив момент и притянув за локоть к себе, спросил на грани слышимости:

- Ты как? В смысле самочувствия.

- Мне хорошо, - ответила я честно. – Я боялась, что будет переоклиматизация или побочные эффекты, но мне хорошо… Не то, чтобы весело или отлично, но вполне хорошо…

- Если хочешь, можешь не идти с нами, придумаем что-нибудь, и никто не станет расспрашивать, - предложил парень, глядя на меня с надеждой. – Они убедились, что ты на меня не дуешься, этого мне достаточно…

Я понимала, конечно, что ему бы хотелось отделаться от меня и чем быстрее, тем лучше, но позволять себе уходить от тех, с кем было вполне спокойно, я не могла. Этот мир оказался не враждебен и не страшен, но я переоценила себя, полагая, что мне будет легко провести здесь сто часов.

- А мне – недостаточно! – ответила я. – Ты разрешил быть рядом в пределах разумного, и посещение бара не может оказаться чем-то запредельным! – я посмотрела на него почти сурово, напоминая об этом.

Он улыбнулся в ответ. Вообще, в эти минуты он был как-то по-особенному добродушен, и даже вскоре пояснил мне, почему:

- Знаешь, я нечасто хожу с вами, и сидеть в этом баре без тебя было бы непривычно…

Я погрустнела, и он заметил это. Непривычно ему будет! Теперь с Лерой уже не посидишь ни в баре, ни где бы то ни было ещё, только вот он никак не желал принимать этот факт.

- Эй, я же хотел сказать что-то приятное! – слегка удивлённо посмотрел на меня он.

- Макс, - я глянула на него с мировой печалью и скорбью в глазах. – Это последний раз, когда Лера… хотя бы внешне Лера, будет с вами… И мне ужасно жаль, что она утонула, поскольку…

- Понравилось целоваться на мосту? – перебив меня, спросил Макс, и это прозвучало, как угроза.

Я тут же вспомнила и его поцелуй, и долгое ощущение колючей щетины на губах после этого. Не то, чтобы угроза показалась мне столь уж устрашающей, но я замолкла и на всякий случай решила, что говорить о себе, как Элла, буду лишь, если мы будем наедине. Ни к чему портить последние Лерины деньки. Отчего-то после слов Макса захотелось оставить о Лере приятные воспоминания, чтобы все её друзья последний раз повеселились в её компании.