Аверин опустил глаза и поймал взгляд фамильяра, и по его коже пробежал мороз. В этих глазах не было ничего человеческого, их даже глазами зверя сложно было назвать. Как будто сама Пустошь смотрела на него.

Время тянулось мучительно долго. Казалось, прошли часы, руку стало неприятно дергать, но, наконец, Анонимус отпустил ее и отшатнулся. И остался на полу, тяжело и хрипло дыша. Из его полуоткрытого рта торчали острые змеиные клыки. Длинный раздвоенный язык скользил по ним и по покрытым тонкой корочкой крови губам. Див выпустил клыки только сейчас… значит, все это время сдерживался, чтобы не причинить боли хозяину.

Аверин закрыл рану и бросился к раковине смыть кровь. Надо как можно быстрее дать Анонимусу прийти в себя. Зашить рану.

И тут же вздрогнул, ощутив прикосновение.

– Простите, – раздался голос Анонимуса. Аверин обернулся. Див стоял за его спиной и выглядел совершенно обычно.

– Позвольте мне наложить швы. Я умею, – предложил он.

– А… хорошо. – Аверин вытер со лба выступивший пот. – Ты справишься? Ты очень быстро вернулся в норму, даже удивительно.

– Аркадий Филиппович часто давал мне свою кровь. Я привык. И я накладывал ему швы.

– Ясно, – улыбнулся Аверин. – Это просто я такой… непривычный. Конечно, зашивай. – Он уже без сомнений протянул руку. И даже не успел почувствовать боли от проколов иглы.

До обеда тренировались в подаче знаков. В процессе Аверин подробно расспрашивал Анонимуса о том, что их ждет в Пустоши. А после обеда, проводив брата с семьей, колдун решил отдохнуть и полчаса подремать в беседке. Там его и нашла Любава.

– Гермес Аркадьевич, вы уверены, что вам не нужна помощь чародея? – смущаясь, спросила она.

– О чем ты? – Аверин посмотрел на племянницу с некоторым подозрением.

– Я никому не расскажу, – поспешила заверить девушка. – Но я могу сделать гораздо больше для успеха вашего… дела. Мне только завтра выходить на сутки. Сегодня я свободна и смогу вам помочь.

– На сутки? – попытался перевести тему Аверин. – Ты где-то работаешь? В больнице?

– Да, – ответила она, – в благотворительной больнице князей Всеволожских. Вы извините, но в библиотеке на столе лежала папка, я не утерпела и заглянула в нее. Дедушка побывал в Пустоши? И вы собираетесь повторить его эксперимент? Без чародея это очень опасно!

– Это и с чародеем опасно, – вздохнул Аверин и в очередной раз обругал себя болваном. Надо же было оставить папку на видном месте. – Хорошо. Только не говори никому. Не хочу, чтобы меня пытались отговорить.

– Я понимаю, – радостно воскликнула девушка, но тут же ее голос стал серьезным: – Перво-наперво надо подготовить для вас защиту от холода. И сдерживающие знаки, чтобы лед Пустоши поменьше высасывал вашу силу.

Что ж, подобная помощь точно не помешает. Аверин даже почувствовал облегчение. В худшем случае близкие хотя бы будут знать, что с ними случилось.

Но не стоит думать о подобном исходе. Он сходит в Пустошь и вернется. Что такого? Отец это делал, значит, и он справится.

– Я позаимствую зимнюю одежду Василя. А ты зачаруешь и вещи, и меня, хорошо?

– Конечно, – ответила Любава. – Возьмите один из лыжных костюмов отца, тот, что на гагачьем пуху. Он отлично подойдет.

Она ушла. Аверин посмотрел ей вслед. Он вполне мог понять девушку. Из всех развлечений у нее только необязательная работа в благотворительной больнице, что и развлечением назвать сложно. Конечно, возможность поучаствовать в исследовании Пустоши для нее кажется увлекательной.

С некоторым сожалением Аверин встал. Пора заняться одеждой. Благодаря отвару слабость после утренней потери крови почти прошла, и надо поторопиться: экспедицию нужно завершить до возвращения брата.