– Крути пальцем колёсико. Не обожгись, вспыхнет огонёк. Долго не держи зажжённым, горючки там всего на несколько минут.

– Ух ты… Цуд! А что ты хочешь? Не крути башкой, знаю: никто Белуну просто так добро не делает. Все от меня чего-то ждут.

– Если так… Выведи меня к Мотолю.

– Не могу. Закрыта тропа. Лоймы шалят.

– Лоймы?

– Чертихи такие. Малые, но злые. Подтолкнут в топь, обождут, пока захлебнёшься, и сожрут. Думаешь, что к тропе шёл, на самом деле – от неё. Следующий шаг – по грудь. Потом по горло. Тебя звать-то как?

– Андрюха.

– Сын кого-то из Мотоля? Не помню тебя.

Почему-то подумалось, что баба Ядя для нечистиков в большем авторитете, чем андрюхин отец-мент.

– Внук Ядвиги Брониславовны.

– Бабы Яди?! Так что же ты молчал? – дед утёр нос рукавом и задумался. – Что же с тобой делать? Назад нельзя. Лоймам я не указ.

– Тогда вперёд.

– Они и там… Есть вариант. Всё же назад. Но очень далеко назад. И далеко отсюда. Согласен?

– Конечно!

– Уверен? Ну что же… Ты сам выбрал, внучок. Давай руку и шагай за мной. Не взыщи.

Его предупреждение поначалу насторожило. Но настроение поднималось вместе с дном болота. Через десяток шагов я уже шагал, проваливаясь меньше чем до колена.

Белун указал мне проход между двумя низкими болотными деревцами и исчез. Не успев поблагодарить, я последовал дальше. Раздвинул руками заросли рогоза, потом багульника… и офигел.

Дальше тоже простиралось болото. Но не полесское. Растения тропического типа, вьющиеся. Названия их не знаю, лианы какие-то.

Много поваленных деревьев. Стволы лежат в воде.

Запах совершенно другой. Гнилостный. Резкий.

Обернулся. Сзади – то же самое. Ни следа чахлых сосен и ставших привычными белорусских кустиков. На горизонте вроде пальмы какие-то… Или это обман зрения?

Зато неглубоко. И туман растаял полностью.

Даже приблизительно не зная, куда забросила меня магия деда Белуна, и ругая себя, что не спросил, я побрёл к просвету в стене растительности.

С облегчением вздохнул, выбравшись на твёрдую поверхность. Видок, наверно… Весь в болотной грязи, в тине. Аж противно. Помыться бы, но где?

Вдоль болота загибалась дорога, метрах в двухстах – указатели, что написано – не разобрать. Точно не Беларусь, там на каждой дороге с указателями – асфальт, здесь только укатанный грунт с неглубокими колеями.

Тарахтение двигателя оповестило о приближении автомашины. Довольно старая, похожа на послевоенную советскую «Победу», но блестит голубым капотом, словно вчера сошедшая с конвейера. Знак номерной непривычный, с надписью Florida, прикручен под левой фарой.

Остановилась.

Вышедшие из неё двое субъектов вызвали у меня предположение, что здесь снимается какой-то фильм. Или ожидается слёт исторических реконструкторов. Или просто чудики.

– From there? – спросил вылезший из-за передней левой двери мощный мужик в широкополой шляпе, жестом показав на болото. – You're crazy! Сrocodiles!

Английский… С чётким протяжным произношением южных штатов США. Летом сорок пятого, когда меня из Королевских ВВС откомандировали на три месяца на Тихий океан, там наслушался и южан, и северян, и всяких австралийских осси. Но не забываем: я только что выбрался из белорусского болота. Какие ещё американцы, крокодилы…

«Твой ангел сказал – довериться естественному ходу вещей? Ну так давай доверять».

Во даёт! Превращение Вани Бутакова из сталинского комсомольца в существо разумное заняло много месяцев, здесь всего четыре дня прошло… Боженька, можешь гордиться своими созданиями, прошедшими интеллектуальный апгрейд в ВКС России.

«Ты английский понимаешь?»

«Ну, подумывал о перспективе на гражданке. «Леди и джентльмены! Наш авиалайнер совершил посадку в международном аэропорту имени Кеннеди…» Продвинулся дальше фразы «Ландан из зэ кэпитл оф Грейтбритн», к сожалению – не слишком далеко. Основное, тем не менее, понятно. Владелец шляпы и блестящей звезды на груди допёр, что изгвазданный в болотной грязи – псих, так как вздумал купаться в компании с крокодилами».