Паркуюсь на легендарном, проклятом месте, беру сумку и выскакиваю из автомобиля. Надеюсь, никто не увидел, что мы приехали вместе.
Особенно Том.
При воспоминании о парне у меня щемит сердце, и, как назло, в первом же коридоре я встречаю именно его. Глаза Флинна при виде меня сужаются. Он хватает меня за руку и настойчиво отводит в сторону.
– Эми, ты что творишь? – В голосе Тома звучит горечь. – Зачем ты связалась с ним?
Слухи в городе Лафайет распространяются невероятно быстро.
Я не знаю, что ответить, и опускаю взгляд.
– Это назло мне, верно?
– Нет.
– Тогда почему, скажи мне? Ты же его терпеть не можешь. Я чувствовал себя так паршиво, когда ты узнала, что мы были друзьями, а теперь вы вместе.
– Что? – От удивления я начинаю часто моргать.
– Мама видела вас сегодня в закусочной, – выпаливает Том. – Из всех заведений нашего города вы решили позавтракать именно в кафе моей матери.
У меня отваливается челюсть. Переубеждать Тома нет смысла.
– Том, я…
– Твою мать, Эми! Что я тебе сделал?
От шока у меня цепенеет тело. Конечно же, Адам знал, куда мы едем. Он сделал это специально. У меня больше нет объяснений.
– Моя мама не осталась в Лос-Анджелесе, – выдаю я на одном дыхании, пытаясь хоть как-то оправдаться. – Она пропала год назад. Адам знает, где она, но ничего не говорит.
Том делает шаг назад и хватается за волосы. В его взгляде невероятная злость и обида. Мне становится чертовски гадко оттого, что я уже в который раз делаю ему больно.
– Прости меня, Том, – шепчу я, чувствуя, как трясутся губы.
Голубые глаза наливаются холодом. Он качает головой, будто пытается избавиться от дурных мыслей, и уходит прочь, оставляя меня с новым грузом на сердце.
Глава 15
Скорость
Весь день я обдумываю различные способы убийства Адама Кинга. Не могу рассуждать ни о чем другом, кроме его уничтожения. Как назло, он не появляется в университете: его нет ни в столовой, ни на занятии по философии. Кинг будто растворился, предчувствуя свой страшный конец.
Я отдаю мистеру Блэку статью, и он, не читая, говорит:
– Очень хорошо. Ну как впечатления от работы журналистом?
– Вы были правы. Возможно, мне стоит задуматься о писательстве.
На его лице появляется легкая улыбка, кажется, он доволен тем, что я согласилась с его мнением. Мистер Блэк откидывается на спинку стула и откладывает мою работу на стол.
– Журналистика требует жесткого подхода, но я не увидел в вас жесткости, мисс Грин. Вы решаете проблемы дипломатическим путем и часто не в свою пользу.
Мне хочется возразить, ведь он ничего обо мне не знает. Я не конфликтую не потому, что у меня такой характер, а потому что я совершенно одна, и заступиться за меня некому.
– Эми, – он указывает на меня пальцем, – почему вы соврали тогда на парковке? Думаете, я не наслышан об Адаме Кинге и его выходках?
Мне нечего ответить. Да, я решила взять вину на себя, ведь прекрасно понимала, что Адама не накажут, а он в свою очередь начнет сильнее меня изводить. Вместо того, чтобы бросить ему вызов, я замяла конфликт.
Видимо, мистер Блэк догадывался об этом с самого начала и потому захотел проверить меня, дав такое сложное для первокурсницы задание.
– Возможно, вы правы, – говорю я, опуская взгляд.
– Вам есть, чему поучиться у этого сорванца. Несмотря на все его выходки, он волен делать то, что ему хочется. В нем есть стержень.
В глубине души я с ним не согласна, но решаю не спорить и прощаюсь, отчего мистер Блэк вновь убеждается в мягкости моего характера.
Я ухожу, отмечая возникновение странного чувства. Рядом с Адамом во мне появляется тот стержень, о котором говорит преподаватель, но страх все равно берет верх над желанием измениться. Я прогибаюсь под любыми проблемами, бегу от них, когда нужно упрямо смотреть им в глаза.