Обрыв съемки.

Следующий эпизод.

Ночь. Сияющий огнями большой особняк. У входа на широкой лестнице трое копов с ружьями. За их спинами – пузатый седой мужик в пижаме. Это Максимилиан Горн, директор полицейского департамента и глава клана Горн. В руках у него дробовик. Он передергивает затвор.

– Кто первый шагнет вперед – тот труп! – орет он.

Перед лестницей с десяток бойцов Беллов. Впереди стоит, опираясь на клюку старуха.

Где-то вдалеке слышны выстрелы.

– Верни мою правнучку, Макс, – говорит старуха. – И мы уйдем.

– Какую еще правнучку?! – трясет седыми космами главный Горн. – О чем ты?!

– Три часа назад твой человек похитил мою Наследницу. Верни ее. И отдай его.

– Какой человек?! Ты совсем сбрендила, старая?

– Твой человек. Сэмюэль Горн.

– Какой еще Сэмюэль?! Я не знаю никаких Сэмюэлей!

К нему подскакивает референт и что-то шепчет на ухо.

– Что?! – орет Максимилиан. – Патрульный?! Где?! Немедленно разыскать! Пусть тащит свою задницу сюда!

Снова обрыв.

Следующий эпизод.

Тот же особняк. Та же лестница.

В центре кадра вытаращив глаза стоит лопоухий парень в форме патрульного. Он прыщав, мал ростом и весь трясется от страха.

– Это не он! – рычит старуха.

– Как не он?! – Максимилиан подскакивает к лопоухому. – Твое имя, сынок?!

– С-сэмюэль Горн, господин директор.

– Это не он, – повторяет старуха. – Вот он.

Она передает фотографию.

Максимилиан вглядывается.

– Первый раз вижу этого мужика. А ты? – протягивает снимок референту. Тот качает головой.

– Это вообще не Горн, карга ты старая, – возвращает он фотографию. – Вас кто-то серьезно облапошил. И свалил на меня.

– Подождите, – слышится голос Спенсера Белла. – Давайте вызовем других из вашего клана.

– Каких еще других? – хмурится Максимилиан.

– Вместе с ним на приеме были еще четыре Горна. Они наверняка должны знать.

– На каком еще приеме?

– На моем приеме, жирный ты пень, – рычит старуха. – На рауте в честь совершеннолетия Наследницы.

Наступает молчание.

– Подожди, – чешет лоб Максимилиан. – Ты хочешь сказать, что на приеме в честь твоей малолетней шалавы были какие-то Горны? Но я никого не посылал. Да и чего ради? Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы обмениваться светскими визитами. Ты мне, значит, обрезаешь бюджетное финансирование, отбираешь недвижимость, а я, как последний терпила, посылаю людей для поздравлялок? Чтобы они, значит, лобызали ручку этой твоей новой секс-куклы?

Старуха поворачивается и уходит к машинам.

– Эй! Патрисия! – кричит ей в спину Максимилиан. – Подожди! Дай хоть фотографии этих ваших мнимых Горнов. Прогоним по базам. Мы ж все-таки полиция. А тут налицо мошенничество с похищением и кучей других статей уголовного кодекса. Да мне и самому интересно узнать, кто это настолько нагл, чтобы представляться Горнами…

– Спасибо, господин директор, – говорит Спенсер Белл. – Но мы попробуем найти их сами.

Конец записи.

***

– Постой, – говорю я. – Верни на пару минут назад.

Азуми тащит бегунок влево.

– Стоп!

Я подхожу к экрану вплотную, вглядываюсь.

– Можешь увеличить этот кусок?

Часть кадра расползается на весь двухметровый экран. Но становится мутным и расплывчатым. Можно разглядеть только полицейский автомобиль с включенной мигалкой и неясную фигуру копа, опирающегося на открытую дверцу.

– А порезче физиономию этого парня можешь сделать?

Изображение становится зернистым. На лице полицейского прибавляется линий. Теперь видно, что он усмехается.

– Не могу сказать точно, – говорю я, – но его рожа смахивает на рожу одного из тех Горнов, которые были вчера на приеме.

– Это напарник настоящего Сэмюэля, – говорит Азуми. – Хочешь сказать, Горны лгут, что не причем?