– Эй, всё хорошо? Ты поскользнулся что ли?

– Я, кого–то увидел в зеркале, – не понимая, отвечал я и осторожно встал с места.

– Ну, ты даёшь,– рассмеялся Абдул. – Ты настолько не узнал себя бритым? Кадр, кстати, ты зачем щетину оставил? Всё сбривай.

– Да нет же, – возмутился я и осторожно рассматривал своё отражение. – Это был не я, там был....

– Кто? – с улыбкой смотрел на меня Абдул. – Там был помолодевший Амид?

– Ладно, забудь. Если вы готовы, то идёмте на рынок, пока не стемнело.

– Мы готовы, пошли.

Абдул направился в коридор и вместе с Халимом надел шлёпанцы. Я подошёл ближе к потресканному зеркалу и внимательно разглядывал себя. Ничего не поняв, я пожал плечами и направился к братьям. Им шлепанцы подошли, а мне они были малы, поэтому мне пришлось поверх тёмно-синих спортивных штанов надеть мои чёрные сапоги.

– Возьмите деньги, – сказал мама, протянув нам пару каких-то монет.

– Ну, что Вы, мама? – возмутился Халим. – У нас есть деньги, мы всё купим.

– Ты, Халим, останься дома, а они пусть сами сходят.

– Амид, – обратилась ко мне Майра. – Ты почему щетину оставил?

– Я чувствую себя комфортнее так, мама, – вымолвил я, еле сдерживая свою агрессию.

– Какой же ты упёртый… Хорошо, купите персики, чечевицу и бобы.

– Всё возьмём, не переживайте, – с улыбкой говорил Абдул, открыв дверь.

Мама подошла к нему и поцеловала его в щёку, потом подошла ко мне и так же потянулась. Мне ничего не оставалось, как нагнуться и позволить ей поцеловать себя. Наконец я и Абдул вышли во двор и направились искать рынок. Жаркое солнце просто прожигало кожу своими лучами. Какие-то мужчины, сидящие во дворе, и дети, которые шумно гоняли мяч по пыльной земле, грозно рассматривали нас. Я махнул Абдулу рукой, чтобы он подождал меня, а сам пошёл домой и взял с полки синий шарф. Замотав свою голову так, будто на мне надет капюшон, я снова вышел во двор и увидел на крыльце соседа. Закурив папиросу и швырнув спичку к моим ногам, мужчина ехидно улыбнулся мне и спросил:

– Не сваришься?

– Шарф и сапоги защищают меня от солнца, – недовольно ответил я и спустился по ступенькам.

– Ну-ну, очень хотелось бы знать, кто ты такой?

– У вас других интересов нет?

– Меня действительно волнует, что за люди с винтовками в руках заселились через стену от меня.

Я замолчал и внимательно посмотрел на соседа. На вид ему лет 45, но выглядел он мерзко: желтоватые зубы, растрепанная причёска, майка с пятнами и шорты непонятного цвета в клеточку.

– Я – Амид, сын Майры, вернулся с войны, поэтому был с оружием. Больше не считаю нужным что-то объяснять Вам. До свидания.

– Её дети мертвы и это все знают, – неприятным голосом выкрикнул мне в след сосед.

Но я уже не оборачивался к нему, а вместе с Абдулом направился искать рынок. Проходя небольшие улицы, разглядывая нищих людей, я всё кружил в своих мыслях, хотел поскорее забрать свои деньги у Хабиба, чтобы начать богатую жизнь где-нибудь в Европе. Увидев перед собой прилавок с разными овощами и фруктами, Абдул тут же принялся выбирать и покупать что-то для матери.

– Отбери мне лучших персиков! – крикнул Абдул продавцу.

Мужчина с огромным удовольствием начал отбирать красивые фрукты. Я же отошёл смотреть бобы, как вдруг моё внимание привлёк маленький оборванец, лет 9. Парнишка внимательно следил за продавцом, а сам тянул руку к коробке с конфетами. Улыбнувшись, я скрестил руки на груди и начал внимательно наблюдать за воришкой. Наконец, заметив, что продавец отвлёкся, парнишка тут же схватил в охапку конфеты и, запихав их в карман, пулей убежал прочь. Заметив это, его тут же схватили другие торговцы и, таща за руку, начали отчитывать. Я вспомнил своё нищее девство и лишь с улыбкой наблюдал за всем этим, пока не увидел, что мужчины взяли в руки деревянные палки и начали ими со всей силы бить по руке ребёнка, старательно пытаясь сломать ему кость.