• Две (вероятно, три) длинные волны сопровождались тремя развилками демократизации.
• Наряду с благоприятными была и одна неблагоприятная развилка («откат»).
Первая длинная волна (1776–1914 гг.)
Конечно, у современных больших демократий существовали предшественники в разных частях мира в разные периоды истории. В связи с этим могут быть упомянуты греческие полисы, города-государства эпохи Возрождения, а также общества «без предводителей» среди племен германцев, американских индейцев и племен, живших южнее Сахары. Однако все они были небольшими по размеру и практически не соответствовали критерию «включения» (в Древней Греции рабы исключались из политической жизни, почти во всех подобных обществах были исключены и женщины). Напротив, более масштабные политические образования (королевства, империи и др.) обладали сильной иерархической структурой. Их легитимность основывалась на каком-то выражении божественной воли, что и сегодня наблюдается в династиях Саудовской Аравии или Марокко, где правители претендуют на прямое родство с наследниками пророка Мухаммеда («шарифы»). В действительности многие такие династии взошли на престол посредством военных завоеваний, но нередкими были претензии на религиозную легитимизацию собственной власти.
Только после того, что Роберт Даль называл «второй трансформацией»[147], появились новые идеи и общественные силы, вызвавшие первую современную «длинную волну» демократизации. Основными элементами данной трансформации стали республиканская традиция назначаемых или избираемых должностных лиц вместо наследственных правителей (как в Древнем Риме или в городах-государствах эпохи Возрождения), развитие представительных правительств в больших политических образованиях (сначала в Англии, США и Франции), идея политического равенства всех граждан, активно продвигаемая во время Американской и Французской революций, но у которой были и более ранние сторонники, такие как Джон Локк и Жан-Жак Руссо. Европейское Просвещение, нашедшее выражение, например, в трактатах Иммануила Канта, также внесло значительный вклад в нетрансцендентную, секулярную ориентацию политики и новый вид легитимизации, основанный на «власти народа».
Пути к демократическим формам правления отличались друг от друга, принимая или эволюционный (как в Великобритании), или революционный характер, как в США (разрыв с колониальным прошлым) и Франции (упразднение неэффективного «старого режима»). Среди факторов, вызывавших эти изменения, были как сильно мотивирующие новые идеи и лозунги («Нет налогам без представительства» в североамериканских колониях или «Свобода, равенство и братство» во Франции) или производные от них идеи основных прав человека и гражданских прав, так и общественные движения и социальные классы, ставшие их главными сторонниками. В некоторых метрополиях и бывших колониях освободительные движения такого рода приняли форму борьбы за отмену рабства, а в таких «поздних» европейских нациях-государствах, как Германия и Италия, а также в обретших независимость республиках Латинской Америки – (первоначально) форму выражения национальных чувств[148].
Позднее рабочие движения, профсоюзы, социалистические или социал-демократические политические партии и женские движения за расширение избирательных прав стали основными носителями идей демократизации. Городская буржуазия и средние классы играли более двойственную роль. Поначалу, когда это соответствовало их интересам, они поддерживали либеральные идеи и расширение избирательных прав, как, например, в движениях, закончившихся преимущественно неудавшимися революциями 1848 г. Однако позже данные классы периодически вступали в союз с сохранившимися аристократическими группами против рабочих движений, как, например, произошло в Германской империи.