Площадь накрыло громом оваций.

– Наша цель – воссоздание единой всероссийской государственной власти на основе воли народа, выраженной на выборах в Учредительное собрание.

Мы за восстановление единой и неделимой России в составе с отторгнутыми у неё силой областями и территориями. Мы за восстановление попранных свобод, завоеванных революцией, за власть Учредительного собрания, земства и городских выборных дум.

В этой работе Верховное управление Северной области надеется на помощь правительств народов Англии, Америки, Франции. С их поддержкой мы рассчитываем победить голод и финансовые затруднения, обеспечить установление прочного правопорядка и охрану интересов труда.

Публика снова начала аплодировать. Чайковский завершил выступление, сделал шаг в сторону и остался у трибуны. С противоположного конца площадки к трибуне прошел дуайен дипломатического корпуса американец Дэвид Френсис. Они были знакомы давно, общались еще в бытность посольства в Петрограде и Вологде. Джентльмены не виделись чуть более месяца, но Чайковский сразу же обратил внимание: посол нездоров, он сильно похудел, выглядел очень уставшим и утомленным.

– Господа, – начал свою речь Френсис, – президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон в доктрине внешнеполитической деятельности нашей страны определил в числе важных задач помощь дружественному Америке русскому народу, и поэтому мы здесь.

Чайковский, большую часть жизни проживший за границей и великолепно владевший английским, перевел. Площадь разразилась овациями.

– Мы будем помогать свободному русскому демократическому правительству всеми силами и на этом примере покажем все величие демократической идеи. Пользуясь случаем, хочу сказать, что силы Германии сломлены, мир будет заключен в ближайшие три месяца, и это станет нашей общей победой, победой стран Антанты и русских демократических сил, оставшихся верными союзному долгу.

Митинг закончился, войска союзников прошли торжественным маршем, некоторые роты сразу же были отправлены на фронт.

Командование союзников понимало, что необходимо закрепиться на рубежах как можно дальше от Архангельска и занять оборону. Территория освобожденной Северной области превосходила границы средне-европейского государства, а под ружьем объединенных антибольшевистских сил в середине августа 1918 года было едва ли больше трех тысяч штыков.

Горячие головы хоть и мечтали о быстром продвижении на юг, захвате Вологды, Ярославля и открытой дороге на Москву, но сил союзникам хватило только на локальные стычки с большевиками, как правило, силами одной-двух рот и создание линии обороны на расстоянии от 200 до 300 верст от Архангельска.

«Победа – это важно, но не любой ценой! – Сказал в кругу подчиненных британский генерал Фредерик Пуль, сразу же по прибытии в Архангельск назначенный Главнокомандующим воинскими частями. – Мы должны использовать фактор внезапности и отсутствие у противника регулярных войск, чтобы закрепиться на занятых позициях. После этого необходимо дождаться подкрепления и уж потом думать о наступлении».

Отогнав большевиков на максимальное расстояние от Архангельска, необходимо было подумать об обороне. Сил для дальнейшего наступления не было. Сил не было и для защиты уже отвоеванных у большевиков территорий, и генерал пережил немало неприятных минут, доказывая представителям дипломатического корпуса, что ворваться на плечах противника в Вологду, отстоящую от Архангельска почти на семьсот с лишним миль, имея под ружьем разномастное, далеко не первоклассное войско в количестве всего двух тысяч штыков – это совершенное безумие.