И сможет на гребне волны удержаться.
И в этой безбрежности яркой звездою
Вести нас к вершинам легко за собою…
Жена поэта
Жена, любовница и муза,
Там места не было другим,
И лишь от этого союза
Рождался вдохновенный гимн.
То гимн домашнему уюту,
Куда всегда неслась душа,
Поэт и представлял-то смутно,
Как без нее он мог дышать.
И было пусто, было страшно,
В уютной комнате в тиши,
Он был лишь с ней таким домашним,
В ее объятия спешил.
И все, что после написалось,
Что проявилось и сбылось
Там, на страницах книг осталось,
Другим там места не нашлось,
Она любила и парила,
И берегла уют и свет.
И эта радостная сила
Дарила нам в тот миг поэта.
Мы все восторженно молчали
Пред этой нежностью любви,
И забывали все печали,
Надежда грезила вдали.
И на Тверской и на Ордынке,
На сломе судеб и эпох,
В том побеждая поединке,
Лишь он сберечь легенду смог
Для нас, и счастье излучая,
Писал как жил, и видел свет,
Она, жена, там расцветая,
Была виновницей побед…
Она была, мечтой, салютом,,
Там места не нашлось другим,
Когда домашнею уюту,
Он пел свой вдохновенный гимн
Ирина – Демиургу
И если через сотни лет,
Придет отряд раскапывать наш город,
То я хотел бы, чтоб меня нашли —
Оставшимся навек в твоих объятьях
И. Бродский
В твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая город,
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова дивный голос.
Как будто бы заснули на заре,
И вот теперь пришлось нам пробудиться,
Когда фонарь последний догорел.
Я знаю, что уже не разлучиться,
В твоих объятьях и никто другой
Не будет ревновать, лишь мы с тобою
Получим в дар ту вечную любовь,
Ту страсть и нежность, что зовут судьбой.
Тогда нам будет нечего делить,
Никто не уведет тебя, я знаю.
И лишь звезда нас сможет осветить
У бездны ада или двери рая,
Ночь сменит день и снова будет тьма,
Но так же крепко тело обнимая,
Я вдруг пойму, что целый мир-тюрьма,
И лишь в твоих объятьях оживая,
Мы в чистом поле рядом, вместе вновь,
Сам Велес к нам опять спешит на встречу,
И остается в душах лишь любовь.
Когда погаснут звезды, словно свечи.
И мы опять увидим этот свет,
И я услышу снова этот голос.
В твоих объятьях через сотню лет
Меня найдут, раскапывая город
Я слушаю симфонию дождя
Спустился Моцарт к нам с небес высоких,
И окрыленно над землей паря,
Он музыку нам дарит грез далеких.
Она летит в порывах немоты,
Танцуют капли, веселится ветер,
И мокрые июньские холсты
Вдруг первый солнца луч теперь осветит.
Его не зря назвали мы слепым,
Хотя Перун там все еще в ударе,
И тех костров затых едкий дым
Разносится над миром, Бог нам дарит
Прозрение и нежность, даль светла,
И старый сад опять благоухает.
Я точно знаю, что я здесь жила,
И тьма не вечна, дождь уже стихает.
И мечутся по полю птицы вновь.
И музыка волшебная в тумане,
Симфония дождя несет любовь,
И в эту бездну грез нас снова манит.
И пианистка дивно хороша,
И совершенна музыка экстаза,
В тумане грез беспечная душа
Танцует, веселится, в каждой фразе
Есть чары древних ведьм и тишина,
О как в тот миг природа дышит вольно,
Прощается без трепета весна,
И ей лишь грустно, но совсем не больно
Явление Моцарта
Богу понадобилась помощь Моцарта, чтобы сойти в мир
П. Шеффер
Моцарт явился, чтоб бог разговаривал с нами,
И прикоснулся к любому в той музыке дивной,
Между реальностью, сказкой и вещими снами
Жизнь остается в какой-то сонате старинной.
В солнечном блеске, в восторге и сказке забытой,
Он проступает —мелодии дивные звуки,
И за чертой остаются, печали, событья,
Есть только музыка —вестница встреч и разлуки.
Есть только мир, переполненный той красотою.
Морок июня и августа грозная сила.
Моцарт явился, чтоб Бог говорил и с тобою.
Чтобы в туман твое Вдохновенье парило.