И если мужи вдохновенны,
то значит к ним Муза пришла.
И пусть суетятся мужчины,
им чудо такое дано.
Быть вечно виновной, невинной,
и пить дорогое вино.
И снова некстати являться,
не слыша мольбы – уходить,
И снова задорно смеяться,
и плакать, и радостно жить
.
И в танце парить, и участья
не ждать, покоряя миры.
Мы слишком бывали несчастны
в азарте безумной игры.
Но как без нее обходиться,
когда все уныло и немо.
И Лада опять воплотится,
и страшно нависшее небо
Готово грозой разразиться,
когда ты смеешься задорно.
О женщина, как бы забыться
в объятьях, но ставши покорной
Ты снова свободе и неге
готова бессильно отдаться,
И летом мечтая о снеге,
зимою жарой наслаждаться
Готова, и все тебе мало
любви и тепла, и уюта…
И вновь Маргарита взлетала,
и снова весталки смеются,
И жрица в том танце экстаза
скрывать не хотела в начале,
И в каждом движенье и фразе
лишь грация светлой печали.
Осень в Париже 17 сентября
Нас ничто разлучить не может
(В.В)
Осень в Париже металась
по солнечным склонам,
Грусть или радость
окутаны тайнами снов.
В этой прохладе согреться
легко лишь влюбленным.
Это осень в Париже,
мир странно взволнован и нов.
Каждая здесь ощущает
себя королевой,
В этом пространстве
мечты золотой- золотой,
Осень в Париже,
до боли знакомы напевы.
В городе снов отыскала
Она лишь покой.
Что там случится? Не знаю,
но сердце стучится,
Дождь не кончается,
бабочек сонм золотых,
Это сегодня со мною
внезапно случится.
Ждет в тишине моих грез
и вздыхает Париж.
Бабушка мечется,
век девятнадцатый снова,
Бал отменили,
все рвутся куда-то во мрак.
Осень в Париже,
и мир этот вижу по-новому:
В сумраке грез,
и в бессилии снов или драм…
В этой прохладе согреться
легко лишь влюбленным.
Осень в Париже,
мир странно взволнован и нов.
Осень в Париже металась
по солнечным склонам,
Грусть или радость
окутаны тайнами снов.
Бокалы с вином Осень
Я в бокалы с вином добавляю осеннюю нежность
Золотистого света летящей куда-то мечты,
И улыбку печали, и страсти внезапной безбрежность.
Проступает на лицах влюбленных восторг немоты.
Листопада задор окрыляет мелодией души,
И иная реальность становится ближе на миг.
Я спою тебе снова, а ты улыбнись и послушай,
Эту тихую песню, писала ее для двоих.
Наша чудная осень украла тоску и отчаяние,
Эта полночь светла от улыбки веселой твоей.
Я в бокалы с вином добавляю любовь и печали,
Лунный свет, тишину, золотую безбрежность полей.
– Все проходит, – твердят, и исчезнет веселая осень.
Но не сможем забыть и в метели то золото грез,
Ловим листья на счастье и в комнату снова приносим
Песню сонного ветра, ворчанье стихающих гроз.
И улыбка печали, и страсти внезапной безбрежность-
Проступает на лицах влюбленных восторг немоты,
Я в бокалы с вином добавляю осеннюю нежность
Золотистого света летящей куда-то мечты.
Бабье лето в Париже царит до рассвета
Еще одна беседа с профессором В.. 23 сентября
– А не скажете ли, иностранный профессор,
Там, в Париже, сегодня такая же смута?
– Бабье лето, мой друг, там царит бабье лето,
Заглянуло и к нам оно лишь на минуту.
В океанности грез оживают сюжеты,
Там несется опять в неизвестность княгиня.
– Бабье лето, мой ангел, царит бабье лето.
Эротично оно, как шальная богиня…
И в славянских напевах душа до рассвета
Утопала над вечно прекрасным Парижем.
А скажите, профессор, какие секреты
В васильковых глазах утопая, увижу…
И какие печали, какие тревоги,
Но душа в золотые наряды одета.
Ты и я, и Париж, и прекрасная осень,
Океанность мечты, лучезарность рассвета.
Нет, не пудель, шарпей чуткий сон охраняет,
Он тихонько рычит накануне рассвета.
Бабье лето во тьме по Парижу гуляет,
Это страсть увяданья, и неги, и света…
И в душе обнаженной какая-то смута,