Краем уха я услышал в комнате мягкие шаги и какой-то стук, сопровождающий их. Неужели меня посетил какой-нибудь пират… Трёхногий? Гм, скорее всего это стук от костыля. Умом я уже догадывался, кто зашёл ко мне с утра пораньше… Или сейчас не утро?

– Ой, рифмоплёт! Ой, стихоплюй! Мда-а-а, – громко возмущалась Эммилия. В руках у неё был мой блок с записями.

– А что не так-то? – вопросил я, оторвав свинцовую голову от шёлковой подушки, которая была вся в слюне.

Видимо, я вчера так надрался, что забыл убрать свою писанину. А чего я там вчера написал?.. Ух, не помню.

– Всё перепутал, наврал и лишнего добавил, особенно в конце.

– А может это действительно так, откуда ты знаешь? – возразил я, уронив голову обратно в слюнявое лежбище. – Тем более я ж поэт… Поэтище! Надо, чтобы всё было пафосно и красиво, и я был бы не я, если бы всё не перервал… врал, – с трудом выговорил я, снова сделав попытку оторваться от подушки. – От, блин, заплетык языкается…

– Типичный бард. Вечно они всё перевирают, – продолжала она недовольно ворчать.

– Эм! – воскликнул я. – Ты в порядке?

– А что со мной должно было быть? – удивилась она.

Как что? Стоишь тут передо мной вся в бинтах, как фараон на закате своего правления, и с костылём ещё. Однако сфокусироваться на Эм было непросто, она всё время норовила раздвоиться. Да, эльфийская бражка мощно схватила меня в свои объятья неадекватности и, по всей видимости, отпускать не собиралась.

– Ну, э-э-э… Вчера же… – только и выдавил я.

– Эльф – хороший костоправ, а я быстро выздоравливаю, – бодро сказала Эммилия. – О своём состоянии лучше позаботься – надрался, как свинья.

– Не надрался, а умеренно принял на душу. У меня стресс, так сказать. Воть, план «недоперепил» перевыполнен на семьдесят три процента. Грамоту мне, как почётному стахановцу, пожалуйста, – удивительно, как я только выговорил это всё, ещё и без запинки. – А что тебе не нравится то? – указал я на свой блокнот.

– Ну ты врун, всё было не так. Правда, и в песнях зачастую всё совсем не так, как было на самом деле… Тогда хотя бы вычеркни отсюда моё имя.

– Хорофо, фак и смелаю, – еле-еле пробубнил я в подушку, разум помутился и к горлу подступила тошнота. – Эм, ме тазик нунен.

Я через силу заставил себя повернуться на бок и свесил чугунную голову с кровати, она тянула меня вниз, а штормило всё сильнее…

– Усё, тазик мне уже не нужен.

Я сидел в тени сарая и курил, наслаждаясь запахами свежескошенного сена. Хорошо, никаких погонь и драк. Хех, тоже мне – нашёлся бывалый приключенец, стрелу в голень получил вот и сиди на попе ровно. Блин, а если бы в колено, то можно было бы и в стражу записаться, женщины любят мужчин в форме.

Уже прошло пять дней с тех пор, как мы остановились в эльфийской деревеньке, но я чувствовал, что скоро придётся покинуть это спокойное место. Ага, как же, чувствовал, просто сегодня Эммилия наконец избавилась от своего костыля и погребальной накидки Тутанхамона.

– Господин Алказар, пойдёмте играть! – прокричали дети.

Ой, научил на свою голову их в «прятки» играть, теперь они меня постоянно зовут, когда я не занят, то есть почти всегда. Дети и раньше, конечно, играли, но тут пришёл я, всякие правила установил, появился победитель и проигравший – азарт! Откинув окурок, я пошёл к ним.

– Мы тут посчитались, кто должен водить, и это вы, – радостно сказала Ирвин.

Это была маленькая девчушка, довольно-таки симпатичная для своих шести, но хитрая: такой палец в рот не клади – оттяпает по локоть и ещё на другую руку засматриваться будет.

– О! Нормуль посчитались. Без меня меня женили, – воскликнул я. – Ну ладно, прячьтесь, буду считать до тридцати.