– Мать моя гномиха! – проорал один из гномов, и все залились ржанием.

– Или гном, – не думая, произнёс я на автомате, взяв следующий блин.

Гномы стихли, а тот, кого я оскорбил, встал из-за стола. Возможно, гномов и здесь тоже достают тем, что они голубки. Бабы у них бородатые и друг друга путают они в темноте. Если это так, то дело моё совсем плохо.

– Повтори, что ты сказал? – заорал на меня гном, откидывая в сторону мой завтрак вместе со столом.

Я застыл с блином у рта лишь на секунду, пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не получить по башке пудовым кулаком. Приземлился я возле вышибалы, он улыбнулся, и в его улыбке не хватало нескольких зубов.

– Разбирайтесь на улице. А ты, почтенный, заплатишь за сломанную утварь.

С этими словами вышибала направился к двери, чтобы вышвырнуть меня. Вот жеж сыкливая тварь! А где гному по щам втащить и посоветовать сидеть тихо? Какого хрена все шишки мне? Тебе за что платят? Не ждите теперь от меня пяти звёзд за обслуживание.

– Э… Эй! Стоять, стой бл… – запротестовал я, но вышибале мои протесты были неинтересны, и тогда я обложил его исконно русским трёхэтажным матом.

Это сработало – амбал остановился, занес руку для удара, но в этот момент покачнулся и упал.

– Говорят же, стой. Значит надо стоять. Никакой учтивости, – сказала Эммилия бесчувственному телу вышибалы. – А вы хотите подраться? – обратилась она ледяным тоном к гному.

– Ладно, не стоит извинений, прощаю на первый раз, всё-таки я ем. Нет смысла марать руки, – озлоблено надулся бородач и пошёл к трактирщику, который стал орать таким же благим матом, как и я мгновение назад.

Мы вернулись в комнату, и я рассказал Эм о случившемся. Первое, что она сделала, так это отвесила мне такой сильный подзатыльник, что чуть искры из глаз не посыпались.

– Ау! – застонал я. – За что?

– Думай, что говоришь. Хоть иногда, – раздражённо произнесла вампирша. – Даже я ещё не привыкла к твоему… твоим… – она задумалась. – Скажем так: заскокам.

– А я чё, я ни чё. Они первые начали, ну подумаешь, шутканул неудачно.

– Вот бы они похохотали, когда тебя вышибала на улицу бы выкинул. Днём, – продолжала злиться Эммилия. – Ещё бы немного и пришлось бы ввязаться в драку, а нам сейчас нельзя привлекать внимание стражи.

Далее от неё последовала долгая тирада на тему «Следи за своим языком или получишь в тыкву». Всё это время я стоял с опущенной головой и смотрел в пол, испытывая чувство стыда. Казалось, что я школьник, которого ругают перед всем классом.

– Прости, я дебил, – признал я очевидное, и голос показался мне таким жалобным.

– Ладно. Но помело своё на привязи держи и думай, прежде чем рот раскрывать… Хоть иногда, – строго произнесла Эм и, видя мою виноватую рожу, уже спокойно продолжила. – Эти гномы – психи дёрганные. Они могли бы и спустить колкость, ну по крайней мере, не устраивать погром. Гормоны, видимо, у них заиграли.

– Не понял, а причём тут гормоны?

– При магическом истощении повышается уровень гормонов – соответственно, повышается возбуждение.

О, вот и вселенская тайна магического истощения мне открывается, а то я что-то совсем про это забыл.

– Ну да! Только всё равно не понял.

– Гномы единственные существа, которые фактически не восприимчивы и не способны к магии, она у них всегда в минусе, так сказать.

– То есть у них вечное истощение? – перебил я спутницу и, дождавшись кивка, продолжил. – Всё равно не понял.

– Да что не понятного то? У них повышенный уровень гормонов, им надо их выплёскивать. А как? Либо секс, либо хорошая драка, поэтому они такие нервные.

– А-а-а, – протянул я.

Хотел опять сказать, что ничего не понял, чтобы прибавить комичности ситуации, но решил не доводить Эммилию.