Деградируют память, мышление, понимание речи и способность ориентироваться, счёт, способность познавать и рассуждать.

Различают около ста видов деменции. Самые известные – болезнь Альцгеймера (до 70 % от всех больных), сосудистая деменция.

В настоящее время во всем мире насчитывается 47 миллионов человек с деменцией, и к 2030 году это число достигнет 75 миллионов, а к 2050 году почти утроится.

Исследователи считают, что такой рост заболеваемости деменцией связан со старением и увеличением численности населения на Земле в целом.

По данным ВОЗ, Россия по распространённости деменции пребывает на шестом месте в мире.

Ситуация в России с этим заболеванием плачевная. Это характеристика эксперта в области когнитивных нарушений.

Известно, что чем раньше начато лечение, тем больше шансов продлить время осознанности и возможности самообслуживания. Но у нас совершенно не развита диагностика.

Сейчас лишь 5 % пожилых пациентов диагноз «деменция» ставится правильно. Почему? Да потому что не только сами люди, но и даже врачи считают, что плохая память, проблемы с концентрацией внимания и другие когнитивные нарушения – норма для пожилых людей. А практика показывает, что за этими симптомами всегда скрываются признаки серьёзных заболеваний.

Врачи отмахиваются от жалоб пожилых пациентов на ухудшение памяти, а родные боятся признавать очевидное и обращаться к психиатрам за помощью. Сами врачи говорят:

– Что вы хотите? Это возрастное.

Поэтому, даже если диагноз и поставлен, не всегда начинается адекватное лечение. В моем случае это так и было.

К тому же до сих пор не ясно кто должен заниматься этим заболеванием:

– неврологи?

– психиатры?

– гериатры?

Что это: психическое или неврологическое заболевание? А может, это симптом нормального старения?

Я первоначально обратилась к неврологу. Он, по-моему, не очень-то и понял меня, когда я описывала конкретную рвущую меня на части ситуацию: что мама всё путает и забывает, что утратила некоторые навыки самообслуживания, проявляет конфликтность, что я перестала спать по ночам вместе с мамой и мама стала откровенно агрессивной. Врача ничуть не вдохновил мой рассказ на более пристальный взгляд. Он выписал «Гинко-ум» и отправил нас в наш домашний ад.

К психиатру я обратилась уже на следующий день. Да, там хотя бы поняли, о чём я говорю. Назначили лечение, которое совершенно не уменьшило мамину экспрессию (а если честно – агрессию). И лишь последующее обращение, уже через месяц, к другому психиатру привело к тому, что нам подобрали препараты, которые вернули в наш дом относительный покой. У мамы улучшилось настроение, она перестала искать врагов и вредителей, теперь у неё не «теряются» вещи, она начала спать, агрессивных вспышек нет вообще.

Гериатра в городе у нас просто нет, потому мы не посетили этого доктора.

На своём личном опыте я убедилась, насколько в России не развита система оказания помощи дементным больным и их родственникам. Статистика говорит, что лишь 10 % по уходу за такими больными на себя берёт государство, а основная тяжесть, и материальная в том числе, ложится на семью. Это 85-90 %.

Элен Мхитарян, заведующая лабораторией нейрогериатрии и когнитивных нарушений Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ им. Н. И. Пирогова заявляет, что уже сейчас экономическая значимость когнитивных расстройств оценивается в 1 триллион долларов, а к 2030 году достигнет 2 триллионов долларов.

Деменция оказывает глубокое воздействие не только на страдающих ею людей, но и на их семьи, на тех, кто осуществляет уход. У населения нашей страны очень низкая осведомлённость об этом заболевании, это приводит к поздним обращениям к врачам. Медицинская помощь опаздывает или отсутствует вообще. К тому же в России совершенно не проводится профилактика.