От чего Максим захихикал в сжатый кулак.

– Это еще почему? – скорчив недовольную мину спросил у меня Кирюша.

– Я думаю, тебе все объяснят интеллектуальные сослуживцы. – улыбаясь ответил я, откусив кусок хлеба с намазанным на него маслом.

– Я бы даже сказал, тебе это в голову вобьют. – расхохотавшись добавил Максим и я, подхватив его смех, чуть не выплюнул пережеванный хлеб прямо на Кирюшу.

– Лучше и не скажешь. – добавил я.

– Хм, хамло! – задрав нос сказал парень и, взяв свой поднос, вышел из-за стола.

– Его даже немного жаль. – запив свой бутерброд сладким чаем сказал я.

– Да ладно тебе, пару раз в нос получит, сразу поумнеет. – ответил здоровяк.

– Поумнеть-то поумнеет, а кто-то в дисбат может загреметь. – задумавшись сказал я.

– Это точно, судя по вчерашнему концерту, надо бы ручонки при себе держать. – констатировал Максим.

– Я с тобой солидарен, не стоит. Я думаю, их однозначно на карандаш взяли, отправят в какую-нибудь жопу мира, белым медведям спины чесать.

– Вполне может быть.

После завтрака нас всех опять построили и словно цыплят пересчитали. А затем объявили, что в одиннадцать часов всех будут переодевать в форму.

– Ну все, прощайте мои убитые кроссовки, здравствуйте новенькие берцы. – промычал я себе под нос отправляясь в курилку.

Курилкой в армии назывались этакие различные крытые беседки небольших размеров, по периметру которых стояли лавочки, а вместо стола по центру находилась урна для бычков или металлическое ведро, а еще я видел замурованный в бетон металлический диск от грузовика. Такие курилки были всюду, точнее около каждого здания, и в них почти всегда кто-то находился.

Зайдя в курилку, я присел на лавочку и достал из кармана пачку синего More, извлек из нее сигарету и закурил. Делать было нечего, до выдачи формы еще много времени. Достав из кармана телефон, я написал смс своей девушке и запустил на ней змейку, хоть как-то время скоротать. В курилке никого больше не было, так что я наслаждался тишиной и одиночеством. Но не прошло и пары минут, как в курилку забежал довольный солдат в потертой пиксельной зеленой форме, потертых берцах и одинокой лычкой на погоне, говорящей о том, что он целый ефрейтор.

– Здорова, салага! – выкрикнул он с улыбкой до ушей, присаживаясь напротив меня.

– Здоровей видали и тех не боялись. – спокойно ответил я.

– Табачком не богат? Будь другом, угости сигареткой. – сделав несчастное лицо, попросил он.

– Держи. – глубоко вздохнув, протянул я ему открытую, початую пачку сигарет.

– А можно парочку? – уточнил он.

– А может тебе всю пачку отдать? – недовольно буркнул я, но после добавил, – Возьми.

– Спасибо, браток. – ответил парень с вновь нарисованной улыбкой на лице. Он вытащил две сигареты, одну сразу зажал между зубов, а вторую осторожно положил в свою кепку.

– А что все ваши постоянно стреляют? В армии с куревом такая напряженка или вы действуете по принципу «Сначала курим ваши, потом каждый свои»? – нахмурившись, спросил я.

– Братан, ты даже себе не представляешь, какой с этим напряг. Денег ни у кого нет, с зарплатой в четыреста двадцать рублей особо не разгуляешься. Да и еще магазинов-то тут, как ты заметил, тоже нет. Вот и крутимся как можем, слушай, я смотрю, ты парень нормальный. Я вот на дембель через две недели ухожу, а старшина…

– Я тебе сейчас в челюсть втащу! Вы что тут, сговорились все? Причем у каждого одна и та же пластинка, я что, по-твоему, на лоха похож? – прервал я ефрейтора.

– Ладно, ладно, извини, я это так, на всякий случай. Попытка не пытка, так сказать. – вытянув перед собой ладони в успокаивающем жесте.