– Все нормально, – просипел я, кашлянула и повторил: – An sel'als43.

– А вот это ты правильно, – одобрительно заметил фир дарриг, глядя с прищуром. – Ну, насмотрелась? А я таки тебя предупреждал, оно тебе надо?

Я отмахнулась свободной рукой, рассматривая щепки в ладони другой. Да, жалко, резная спинка скамьи понесла ощутимый ущерб: один из грифонов остался без головы. В ухо мне раздалось горячее фырканье. Я прянула назад и наткнулась на насмешливый взгляда Буцефала. Тот снова фыркнул мне прямо в лицо и нетерпеливо топнул копытом. Как ни странно, его поняли все.

– Всё, мальчики, утомили вы старого Мя, старый Мя желает отдыхать и не видеть ваших глупых лиц ближайшие лет сто. – Тихонький махнул ручкой на сиротливо лежавшую на земле сумку (я заметила, что плотная кожа, из которой та была сшита, как-то странно поблекла, словно выцвела). – Забирайте свои вещи и железки, и с глаз моих долой!

– С вещами на выход, – пробормотала я, поспешив в домик, чтобы забрать свой меч. Фир дарриг въехал за мной на руках Армуфа и в голос сетовал на молодых болванов, не желающих блюсти себя, и, ой, таки, горе родителям, произведшим на свет таких неблагодарных детей. Брюзжал он настолько убедительно, что я воздержалась от расспросов по поводу, с чего бы ему содействовать мне, да еще и урсолака сюда приплести. Проверив целостность портупеи и поясного кошеля, я приладила меч на пояс, ощутив, что вот сейчас – одета полностью. На пороге дома я обернулась, вспомнила о своей роли «глупого вельможика» и, приняв соответствующую позу, процедила сквозь зубы:

– Мой род тебя не забыть, ты – получай благодарность от моего имя и быть признателен, что твой нора посетил Я!

– Сгинь с глаз моих! – тонко противно вскричал Тихонький, уже раскачиваясь на одной из трапеций. – И не забудь свой плащ, несчастье своих родителей! Ой, rrach sai-sai pupak44!

Я удостоила его еле заметным кивком, схватила с крючка на стене длинный темно-зеленый плащ с капюшоном и попыталась величественно покинуть жилище хилера. Захлопнувшаяся дверь придала мне внезапное ускорение, и я чуть не кувыркнулась вперед, под ноги ожидающим Буцефалу и Армуфу. Последний уже успел где-то раздобыть короткую мохнатую накидку, под которой очень удачно пряталась секира на его спине. Ухмылялся он нагло и вызывающе, как и положено наемнику не самого лучшего воспитания. Впрочем, у него хватило ума не входить в роль настолько, чтобы в мое отсутствие распотрошить мою сумку. Найтмар выразительно наступил на уголок сумки, пытаясь в это же время дотянуться до ближайшего куста.

Я встряхнула плащ, оценив и роскошный цвет, и дороговизну ткани, набросила на одно плечо. Подскочивший Армуф споро подвязал серебряные шнуры у меня на груди так, чтобы прекрасная обновка не потерялась по дороге. Я скосила глаза на очередной науз и задала наконец-то мучавший меня вопрос:

– Слушай, ты ж наемник, я о твоей команде Рубак всякого наслышана… Ну, откуда ты все эти эльфийские заморочки знаешь?! Да еще с косметикой так ловко управляешься?!

Армуф отступил на шаг, сделал довольную рожу и с непередаваемой гордостью произнес:

– Моя жена – Эльфа!

И столько он оттенков вложил в это слово: ведьма, стерва, умница, красавица, ЖЕНЩИНА – что я не стала уточнять, как это ему так повезло, и что вообще из себя представляет их совместная жизнь, раз грозный урсолак освоил все эти «женские штучки». Пришло на память его признание: «В общем, я теперь женщин очень уважаю». Я молча подняла с земли сумку, понадежнее приторочив к седлу, взобралась на спину Буцефалу и коротко сказала:

– В «Графский приют». – Подумала и добавила, коверкая, как и советовал Мя, речь: – Я желай есть хорошо и много!