Я тут же бегу за ней, но теряю из виду. Так пытаюсь найти ее полчаса, но не могу. Звоню на телефон, она не берет трубку. Затем решаюсь подняться на последний этаж, на который могут заходить только люди с определёнными пропусками.

Снова звоню на телефон, и слышу звон телефона Олив. Захожу в туалет для персонала, и вижу ее плачущей на полу у туалета.

– Что такое? – Я бросаюсь к ней и обнимаю.

– Нана, моя Нана… – Этих слов мне хватило, чтобы понять, что Бабушка Олив скончалась. Она долго боролась с какой-то болезнью, но возраст взял свое. Теперь, скорее всего, от нее будет требоваться в два раза больше, так как она одна из претендентов стать будущем компании.

Так я обнимаю ее, до тех пор, пока не начала захлебываться в слезах, тут ее начало тошнить. Я завязываю ее волосы в пучок, и влажной салфеткой протираю ей затылок.

Вдруг слышу, что дверь в кабинку открывается, и понимаю, что кто бы это не был, он или она может зайти сюда. Быстро выбегаю из туалета и натыкаюсь на кого-то. Вдруг наши взгляды пересекаются, и я понимаю, что это тот самый мужчина, взглядом с которым мы сегодня встретились.

– Привет. – Сказал он.

– Привет. – Тут же отвечаю я. – Тебе сюда нельзя.

– Это забавно. – Он улыбается очень сексуальной улыбкой, и подходит на один шаг ближе ко мне, а руку кладет справа от меня на дверь. – Ведь это мужской туалет. – И кивает на место, где лежит его рука.

Я поворачиваю голову, и вижу значок мужского туалета, и начинаю смеяться.

– Тут дело в том, что моя подруга забежала сюда, не посмотрев на значок, и на данный момент ей не очень хорошо.

– Мне кажется, я тебя видел сегодня.

– Да, я заходила в класс, и мы встретились глазами. Кстати, отпадные глаза. – Он усмехнулся, что сделало его еще сексуальнее.

– То же самое хотел сказать на счет твоих. Я Тайлер. – Сказал он и протянул руку.

– Я Леонор.

Романтическую нотку завершает не очень принятый звук Олив. Тайлер отходит, и приходит через пару секунд со стаканчиком.

– Вот, ей нужно. – Он протягивает стакан, и наши руки соприкасаются. Мы смотрим друг на друга, и я хоть и понимаю, что мне нужно идти, но не могу заставить ноги двигаться. – Не хочешь пойти прогуляться, вечером?

– Да, да, было бы здорово.

Мы обмениваемся номерами, и он уходит.

Олив уже лучше, но идти на Конференцию она не хочет, поэтому мне ничего не остается, как позвонить тому, кому я бы позвонила в последний момент.

Он берет трубку на пятый гудок, а зная его, ухмыляется, потому что пару дней назад я его послала, и сказала, что не буду ему никогда звонить.

– Так, так, так, кто мне звонит.

– Ничего такого, сестра звонит брату.

– С каких пор я стал тебе братом?

– Лиам, не начинай. У меня проблема, ты можешь приехать, чтобы забрать Олив в больницу?

– Что случилось? – Из нагловатого Лиама он тут же превратился в человека, на которого можно понадеяться.

– У Олив скончалась бабушка, она в ужасном состоянии. Ее нужно отвезти в больницу, чтобы ее успокоили, но у нас сейчас конференция, и там мы должны получить печати, и скорее всего отец знает об этом… дальше имеет смысла продолжать?

– Все понял, буду в течении десяти минут. Пока давай ей много воды.

Так я и пыталась делать в течении этих десяти минут, хоть это и было тяжело, так как из нее выходило больше, чем заходило. Вскоре появился Лиам с телохранителем, и мы незаметно вынесли ее из здания. Затем я побежала на конференцию, но к тому времени как я зашла, она уже закончилась. К счастью, я получила за нас печати.

Выбегаю из здания и мчусь в больницу. Лиам написал, что с Олив все в порядке. Как только захожу в палату, она сидит на кушетке, рядом сидит Лиам, а врач проверяет что-то на компьютере.