Затем он вытянул шею и, задрав подбородок, насмешливо мне поклонился. Если бы он захотел продолжить в том же духе, ему оставалось засунуть большие пальцы в проймы воображаемого жилета.

– Так вот! – хмуро начал он, сменив тон. – Так вот…

– Плохо дело, – сказал я. – Я с Уайн-стрит, кстати. А вы откуда?

Он стоял неподвижно, тяжело дыша.

– Да, – вдруг ответил он, кажется, на другой вопрос. – Да, конечно. Видите ли…

– Нет такого знака отличия, ZX105. Кто вы, где вы взяли эту форму и почему расхаживаете в ней, как на маскараде?

– Кто-нибудь, дайте сигарету, – попросил он через плечо, вяло махнув рукой. – Что-то не так, офицер? Это всего лишь шутка. Батлер, меня зовут Ричард Батлер. Я весьма и весьма почтенный гражданин, своего рода. – Он попытался натянуть улыбку, довольно неловко. – К чему весь этот шум? Костюмированная вечеринка еще никому не повредила.

– И где эта костюмированная вечеринка?

– Ради бога, Ринки, будь осторожен, – пробормотала Харриет Кирктон, ерзая на диване и не зная, на что решиться. – Он нам тут рассказывает об убийстве, которое, как предполагается, произошло в музее; а мы ему говорим, что ничего не знаем ни о каких убийствах и близко к музею не подходили, но он все еще считает, что…

– Ой, – проговорил Батлер, так и не сводя глаз с моего плеча.

– Так что за костюмированная вечеринка?

– А? О, ну, просто парочка друзей… – Он вновь замялся, и его лицо помрачнело. – Эй, вы чего так на меня смотрите, как будто это я кого-то убил? С чего накидываться на меня прямо с порога?

– Я вам сейчас расскажу, если составите мне компанию. Я уже собирался уходить, и если вы пройдете со мной в Музей Уэйда на пару минут…

– Ой, – повторил Батлер все тем же глубоким голосом. Его плечи медленно заходили под мундиром. – Предположим, я откажусь, что тогда?

– Ты не должен никуда ходить, – хладнокровно вмешался Холмс. – Если я позвоню адвокату мистера Уэйда…

– Что ж, сэр, мистер Батлер, конечно, довольно большой, – сказал я, – но, думаю, прихватить его с собой можно, и не беда, что придется иметь дело с этим вашим адвокатом. К тому же, – я взглянул на Холмса и Джерри Уэйда, – джентльмены, я хочу, чтобы и вы прошли с нами. – (Вольер с попугаями вновь защебетал.) – Так, слушайте внимательно, молодые дурни! Помолчите хоть минуту и послушайте. Я вас всех взять с собой и доставить туда не могу, зачем поднимать весь этот бессмысленный вой? Обыкновенное любопытство должно заставить вас сделать все возможное, чтобы помочь, а иначе властям придется действовать жестко, не говоря уже о том, что скажет старший мистер Уэйд.

Упоминание старика Уэйда пришлось к месту. Холмс замолчал, пробежался рукой по волосам и мрачно кивнул. Джерри Уэйд, погрузившись в невеселую задумчивость, сыграл на губной гармошке несколько тактов песенки «Потому что он очень хороший парень». А Батлер, все еще растирая лоб рукавом, громогласно рассмеялся; им будто бы овладело какое-то лихорадочное веселье, за которым, судя по тому, как забегал его взгляд, скрывалась ментальная гимнастика истинного дуэлянта. Его светло-серые проницательные глаза, казалось, жили собственной жизнью, держался он вполне дружелюбно.

– Ладно, ладно, старина, – наконец согласился Батлер. – Понятия не имею, что там у вас за убийство и с чего вдруг я так важен для следствия. Я пойду, но при одном условии – кто-нибудь, дайте мне три шиллинга и шесть пенсов: надо расплатиться с таксистом. Там водитель до сих пор внизу стоит, а консьержа уже нет на месте, так что заплатить некому.

– Ринки! – воскликнула девушка. – Ты что, не понимаешь, что он и водителя станет допрашивать? Разве не ясно, зачем он хочет выманить тебя на улицу?