Обслуживали заведение специально подобранные официантки – полные пергидрольные блондинки с крутым перманентом и таким выражением лица, как будто клиент только что украл у них кошелек с трудовыми сбережениями.

В меню присутствовали тоже исключительно советские блюда – голубцы ленивые, пельмени сибирские, азу по-татарски, макароны по-флотски, щи суточные, рубленый бифштекс с яйцом и прочая забытая экзотика.

Но Леня Маркиз приходил сюда не ради ностальгической кухни и своеобразного интерьера. Даже не ради уникальных официанток.

Он посещал этот подвал много лет, задолго до того, как здесь обосновалось ностальгическое заведение.

Когда-то это помещение занимала бильярдная «Касабланка», куда Леня приходил поиграть в бильярд, а в большей степени – поговорить с одним из здешних завсегдатаев.

Человека этого звали Иван Игнатьевич, это был старичок весьма благообразного вида, которого вполне можно было принять за ушедшего на покой профессора, дирижера или даже академика. На самом же деле он был в далеком прошлом известным вором-домушником.

В нашем городе и даже далеко за его пределами об Иване Игнатьевиче рассказывали легенды, которые, впрочем, по большей части соответствовали действительности.

Например, именно он в восьмидесятых годах прошлого века организовал ограбление квартиры одного из крупных дельцов теневой экономики.

Когда того не было дома, в квартиру, где тогда находилась его жена, доставили огромную коробку, в которой якобы был роскошный финский холодильник.

Жена дельца, или, как их тогда называли, цеховика, была женщина избалованная. Она и не подумала открыть коробку, оставив это до возвращения мужа. Расписавшись за холодильник, она отправилась в универмаг «Пассаж», где для нее были отложены замечательные австрийские сапоги.

Едва хозяйка покинула квартиру, финская коробка открылась и из нее выбрался напарник Ивана Игнатьевича, ловкий и подвижный молодой человек.

Он открыл изнутри дверь квартиры и впустил в нее своего шефа, после чего они освободили незадачливого цеховика от многих ценных вещей.

И таких историй о подвигах Ивана Игнатьевича рассказывали множество.

Несмотря на такие замечательные способности и высокую квалификацию, к тому времени, когда возраст и состояние здоровья вынудили Ивана Игнатьевича отойти от дел, он с грустью понял, что не скопил достаточно средств для поддержания привычного, комфортного и безбедного образа жизни.

Должно быть, сказались его дорогие привычки, а также экономические трудности, обрушившиеся на страну в начале девяностых годов. Пенсии же при его трудной и нервной работе, как ни странно, не полагается, поэтому Иван Игнатьевич был вынужден подрабатывать частными консультациями.

Летом он подолгу просиживал в знаменитом Катькином садике, как называется в нашем городе сквер перед Александринским театром, рядом с памятником Екатерине Великой, играя в шахматы с такими же благообразными старичками; с наступлением же холодов перебирался в «Касабланку». Здесь, в этой бильярдной, его всегда могли найти люди, которым по какой-либо причине могли понадобиться его обширные профессиональные познания.

Несколько лет назад «Касабланка» закрылась, на ее месте открылся итальянский ресторан, потом индийское кафе, потом модный ресторан африканской кухни под названием «Черное и белое» и, наконец, с началом кризиса, ностальгическое заведение «Общепит».

Менялись вывески, менялись хозяева, менялся персонал, менялось меню, и только Иван Игнатьевич оставался на своем неизменном месте, за одним из дальних столиков.

Владельцы меняющихся заведений смотрели на него благосклонно: старый домушник был местной достопримечательностью, придававшей заведению дополнительный колорит и популярность. Кроме того, к Ивану Игнатьевичу постоянно приходили гости, люди, как правило, небедные, и они непременно что-нибудь заказывали, тем самым повышая товарооборот заведений.